– Нет, Слав, нельзя. Разве ты забыл, что я с утра сказала? Не спеши…

– А то успеешь, – закончил за ней сын, закатив глаза. Потрепав пса по голове, он зашагал вверх и немного вбок по сильно деформированной лестнице.

Двери не смогут закрыться. Они лежат на перроне, усыпанном битым стеклом. Смятая, как консервная банка, кабина машиниста даст задний ход и вытащит поезд из разлома в стене вокзала. Стена соберется обратно, и на месте столкновения вырастет мемориальная доска. Там будут выбиты фамилии Васильевых и еще нескольких десятков пассажиров, погибших в железнодорожной катастрофе семь лет назад, когда машинисту резко стало плохо на подъезде к конечной остановке.

«Куплю ваш автомобиль. Дорого». Аркадий прочитал записку под дворником и усмехнулся.

«Опять эти перекупы», – подумал про себя мужчина и уже собирался поступить с этим листком так же, как поступал с листьями, что ежедневно падали на его машину, – скинуть и забыть. Но сегодня у него было хорошее настроение, и он решил пообщаться с потенциальным владельцем.

С возрастом Аркадий все реже выезжал куда-то, предпочитая рулю пешие прогулки, чтобы погонять кровь по жилам, размять «заржавевшие» суставы, взбодрить дух. Но его старому механическому другу требовалось движение. Чем не повод погонять нефтяную кровь по системе?

– Слушаю, – ответил в трубке заспанный голос.

– Доброе утро. Вы хотели купить мой автомобиль, я готов обсудить это.

– Что за машина? – не поздоровавшись, прозевал в трубку покупатель.

– Не понял, – наигранно возмутился Аркадий. – Вы же сами оставили записку. Или вы не разбираетесь в моделях?

– Разбираемся получше вашего, – голос в трубке не отличался вежливостью. – Такие записки под каждым вторым дворником.

– Под каждым вторым? Я думал, вам нужна именно моя машина…

– Нужна, конечно, нужна ваша. Просто мы подстраховались на тот случай, если вы не согласитесь, рассматривали разные варианты, – оправдывался голос в трубке. – Можем хоть сейчас забрать! Напомните, что у вас за агрегат?

– «Фольксваген» девяносто первого года, – гордо заявил Аркадий.

– Пятьдесят.

– Что пятьдесят? – переспросил Аркадий. – Тридцать с хвостиком, если вы про возраст.

– Пятьдесят тысяч – это максимальная цена.

– Что? Да вы даже не помните мою машину! Она в идеальном состоянии! Краска на месте, работает как часики! Сто тысяч, не меньше.

– Давайте обсудим на месте? – немного подумав, предложил покупатель.

– Приезжайте, я тут.

Через час возле машины начались торги покруче, чем на фондовой бирже.

– Ни одного скола, подвеска – как у ортопедического матраса: не едешь – плывешь на волнах удовольствия! А посмотрите под капот – чище, чем в кабинете стоматолога! – перечислял достоинства Аркадий и смотрел на реакцию покупателей.

Их было двое, один старше другого примерно лет на двадцать.

«Отец и сын, – решил Аркадий. – Очередной коммерсант готовит новое поколение».

– Я очень много в нее вложил, – подвел он итог по технической части. – А главное, – Аркадий вытащил из бардачка паспорт, – один владелец.

Старший перекупщик еле сдержался, чтобы не облизнуться. Он показал лишь кончик языка и тут же его прикусил.

– Шестьдесят. Последнее слово, – сказал он, совладав с собой. – Машина старая. Еще пару лет, и она посыплется, словно елка третьего января. Ваши вложения никого не волнуют.

– Для себя берете? – изобразив мучительные сомнения, спросил Аркадий.

– Конечно! Иначе и быть не может!

– Идет, – широко улыбнулся Аркадий и протянул руку.

Отец и сын опешили от такой быстрой перемены настроения, но немедля достали папку с договорами.

– Главное, вы должны знать, – голос Аркадия стал каким-то заговорщическим, словно он собирался поведать некую тайну, – эта машина – мой старый друг. Мы с ней немало повидали на пути. Я вверяю ее вам, отрывая от сердца. Будьте с ней ласковы.