– Подавитесь! – исходя слюной, кричала Любовь Аркадьевна.

– Да не нужны мне ваши грядки, ей-богу, забирайте. Я даже не собираюсь просить у вас половину денег за общий забор.

– Какое великодушие! – вмешался муж Любови Аркадьевны. – Мне не нужны эти границы! Я человек, рожденный в свободе! – сказал мужчина и, словно в подтверждение своих слов, зашагал в сторону дома, сверкая чересчур узкими плавками.

Вечером в садово-огородническом товариществе началось собрание. На «незначительные» вопросы вроде ремонта дороги, замены трубопроводов и вывоза скопившегося хлама с общей территории выделили пять минут. Остальные полчаса заняло обсуждение нового забора.

Люди по очереди или все разом выкрикивали с места свои предположения:

– Да он что-то прячет, значит! Что-то, значит, незаконное!

– Это он нас всех презирает! Считает, что его, бедного, обворовывают!

– Перекрывает транспортную развязку! Уничтожает рабочий перекресток!

И так далее.

Председатель Иван Николаевич, старый пограничник и человек, за всю жизнь не вступивший ни в один открытый конфликт без веской причины, выслушал обвинения и начал общаться с каждым из обвинителей по очереди:

– Нина Яковлевна, разве у вас не стоит высокий глухой забор по периметру?

– Стоит! Но это другое! У меня зять эти заборы профессионально ставит. Он с меня денег не взял! Что же мне теперь, отказываться от халявы, что ли?

– А вы, Любовь Аркадьевна, разве без ограждения? – обратился к следующей обвинительнице председатель.

– У меня в прошлом году бочку с участка стащили и ведро! Воров ко мне так и тянет. Аномальная зона.

Дальше ответы были следующими:

– Я с забором купил!

– Я не хотел отгораживаться, но у меня остались листы после ремонта кровли!

– А у нас с мужем забор поставили по акции – за строительство бани.

Выслушав всех, председатель взял слово:

– Что ж, причины уважительные, – развел он руками, – а главное, что все с заборами. Давайте послушаем обвиняемого. Коля, поведай нам, что случилось.

Николай Николаевич, будучи звездой сегодняшнего вечера, молча сидел в углу до этого самого момента и совсем не сиял.

– Дорогие друзья, соседи. Я не закрываюсь от вас и ничего не хочу вам предъявить. Вы, как и прежде, можете прийти ко мне и постучаться в калитку. Я с радостью помогу вам в ваших просьбах, если таковые имеются.

– Так теперь спрашивать нужно… – пробубнил кто-то громко себе под нос.

– Ага, унижаться…

Через несколько секунд люди начали молча вставать со своих мест и выходить из зала, стараясь не смотреть в глаза Николаевичу.

– Я полагаю, вопрос закрыт? – спросил у спин огородников председатель.

– Ага, – раздалось уже с улицы.

На следующий день Николаевич закончил ставить забор. Затем он разбил цветник в том месте, где разворачивалась «тойота», разровнял лопатой все следы от ног, отвез косилку в ремонт и врезал хороший замок в новенькую калитку.

Год он жил, наслаждаясь уединением и целым во всех отношениях огородом. Но соседские сплетни и ворчание никуда не исчезли. А потому Николаевич взял да и продал участок, а сам приобрел домик где-то в далекой от всякой цивилизации деревне.

Участок Николаевича купил какой-то мужчина без комплексов. Соседи сразу это поняли, когда тот сломал забор и сдал его в металлолом.

Сначала соседи даже обрадовались такой открытости, но очень быстро до них стало доходить, что не так все просто с новым фермером. Он постоянно ходил по округе голым, прикрываясь лишь фиговым листком, если таковой находился.

Странные личности часто приезжали к этому человеку и гостили неделями. Они жгли костры, рисовали по всему участку непонятные символы и шарахались по округе день и ночь, стуча в калитки и настаивая, чтобы соседи не стеснялись, выходили из своих укрытий попробовать бесплатно новые сорта огородных культур.