(Примечание Мемуариста. Посол опять всё перепутал. Спиридоновка – это название улицы, на которой располагался особняк. Сам дом известный – это усадьба жены Саввы Морозова, того самого фабриканта, что активно поддерживал социалистов до Революции.

Особняк выполнен в староанглийском стиле, со стрельчатыми окнами и вполне вписался бы в интерьер Лондона. Действительно, нарком Литвинов некоторое время там проживал. С 1938-го года в этом здании будет организован Дом приёмов министерства иностранных дел. Продолжаем.)

Мадам Литвинова приветствовала нас в манере очаровательной английской дамы, которой она и являлась. Она приехала с Урала, где преподавала "Бейсик Инглиш", которым очень сильно интересовалась.

(Примечание Мемуариста. Посол не шутит про английскую леди. Женой наркома Литвинова была Айви Лоу, гражданка Великобритании. Довольно известная английская революционная писательница.

Она действительно занималась изучением и преподаванием в Свердловске так называемого "Базового английского". Это такая упрощенная версия английского, одна из попыток создать язык международного общения вроде эсперанто.

Аббревиатура звучала красиво "Британо-американский научный международный коммерческий". Пока Черчилль не выступил с речью, что покорённые Британией туземцы не способны понимать приказы своих господ и срочно нужно придумать обрезанный английский для их обучения. Большого развития Бейсик Инглиш так и не получил. Продолжаем.)

Она ярко демонстрировала признаки очарования и ума, но при этом уделяла мало внимания внешности. Её руки были красными и обветренными. Она приходится сестрой моему старому другу, сэру Сиднею Лоу, с которым мы познакомились в Вашингтоне, во время Первой Мировой. С Литвиновым она познакомилась в Лондоне и вышла за него.

(Примечание Мемуариста. Дэйвис не мог знать, что грядёт еще и Вторая Мировая Война. Поэтому никто не употреблял устоявшееся у нас название Первой Мировой. Для Дэйвиса это была просто "Великая война". Продолжаем.)

Оборотная сторона московских процессов.

Номер пятьдесят семь, Москва, 17-е февраля 1937-го.

Достопочтенному государственному секретарю.

Процесс изменника Радека (с 23-го по 30-е января).

Совершенно секретно.

Сэр, имею часть доложить следующее по отношению к определённым деталям и моим впечатлениям от недавнего, так называемого, процесса изменников Троцкого-Радека.

Ближайшее политическое окружение.

Этот процесс является естественным следствием убийства Кирова первого декабря 1934-го. Киров, работавший в Ленинградской области, был одним из выдающихся лидеров партии и Сталинского правительства. В тот момент его убийство вызвало потрясение.

Доклады дипломатов департаменту того времени показывают, что это вызвало большое движение и беспокойство части руководителей правительства в Москве. Лично Сталин, Ворошилов – народный комиссар обороны и другие главы правительства поспешили прибыть на место преступления, по всей видимости опасаясь, что существует широко распространённый заговор с целью свержения Сталинского правительства.

С 19-го по 24-е августа 1936-го года в Москве состоялся процесс Каменева-Зиновьева, когда шестнадцать обвиняемых были привлечены к суду, признаны виновными и впоследствии расстреляны. Этот первый процесс также был следствием убийства Кирова.

Нынешний процесс происходит из тех же событий и по причине сделанных на процессе разоблачений, и на основании предполагаемых улик, обнаруженных впоследствии.

(Примечание Мемуариста. Официальное название первого процесса – процесс антисоветского объединённого троцкистско-зиновьевского центра. Шестнадцать подсудимых обвинялись в подготовке заговора с целью свержения Советской власти, убийстве Кирова, подготовке убийства Ворошилова, Орджоникидзе, Жданова, Кагановича и ряда других партийных деятелей.