Мы не были чайлд-фри и даже перестали предохраняться после того, как у Миши карьера пошла в гору, но беременность не наступала.

Я пошла к врачу. После осмотров и обследований врач вынесла вердикт: «Первичное бесплодие». Диагноз повторили в нескольких клиниках.

«Как же так? – спрашивала я. – У меня же цикл, месячные… Почему?»

Разные клиники называли разные причины. Кто-то видел причину в спайках труб, кто-то в недоразвитых яичниках и матке. В последней клинике сказали, что, возможно, причина в нарушении гормонального фона, и предложили пройти исследование в этом направлении.

Опечаленная очередным диагнозом, придя домой, я всё рассказала Мише.

– Маришка, ну и ладно, живут же люди без детей. Ты меня любишь, я люблю тебя – будем жить друг для друга! – Он сказал это так весело и спокойно, что я закрыла для себя проблему бесплодия раз и навсегда. – Поехали в июле на Соловки!

На Соловки мы в тот год съездили и замечательно провели время, исследуя лабиринты, мегалиты и скалы.

«Жить друг для друга» у нас хватило ровно на год.

Через год я смотрела на такие любимые и родные черты и не понимала, о чём он говорит. Какой ребёнок? Кто беременный? Почему?

– Мариш, понимаешь, так вышло… – говорил Миша, разглядывая свои тапочки.

Нет, я не понимала. Вообще. Он же меня любил! Я любила его. Мы были как одно целое… Или мне это только казалось?

– Ты её любишь? ― для чего-то спросила пересохшими губами.

– Кого? – Миша удивленно посмотрел на меня.

– Женщину, беременную твоим ребенком.

– Марин, я тебя люблю, – взгляд почти собачий, – но с ней я поступил непорядочно, воспользовался своим служебным положением…

– Звучит ужасно, как будто я держала тебя на голодном пайке…

– Марин, я сам не могу объяснить, как это вышло. Это было один-единственный раз. Тот корпоратив. Я сам не понимаю…

Я собрала вещи и переехала к бабушке.

Мир, в котором я любила и была любима, взорвался.

Я лежала на диване, завернувшись в плед, и даже не ревела. Бабушка была на Енисее, зато несколько раз приходила свекровь и уговаривала побыстрее развестись:

– Там же будет ребеночек, на большом сроке делать свадьбу неприлично…

– А сделать ребенка на стороне – это прилично? Скажите, почему Миша говорил, что любит меня, а спал с секретаршей?

– Потому что мужику нужна семья.

– Я же была его семьей, мы прожили вместе почти семь лет.

– Ну, Марина, видимо, ему не хватало теплоты, – выкручивалась свекровь. – Ты же такая холодная. Дом без детей холодный. Нужны дети. Дети согревают! А ты пустая!

Вот так… Я холодная… Я пустая… Значит мне только казалось, что любимому хорошо со мной…

Мы с Мишей пошли в ЗАГС и развелись.

Выйдя из ЗАГСа, Мишка обхватил меня и прижал к себе. Осень, холодный дождь и даже, кажется, снег.

– Прости! Я люблю только тебя.

– Тебе не кажется, что эти слова сейчас неуместны? Мы с тобой более семи лет вместе, ты говорил, что будем жить друг для друга. А теперь ты уходишь к человеку, который ещё даже не родился… В отношении него ты хочешь быть порядочным, а в отношении меня – не обязательно?

Я вывернулась из его объятий и побрела к остановке.

Дома дверь открыла бабушка. Наконец-то она вернулась со своего Енисея и как всегда без предупреждения.

– Ты ушла от Миши? – Бабушка смотрит на меня с удивлением и печалью.

Впервые за два месяца меня прорвало. Я рыдала несколько часов. Бабушка заварила травки и отпаивала меня.

– Дурочка, ну почему ты мне не сказала, что тебе поставили этот ужасный диагноз? У вас с Мишей по судьбе должна была быть девочка. Я же видела… – Бабушка обняла меня и принялась нежно укачивать.

– Бабуля, ну о чем ты? Я была в нескольких клиниках! Какая девочка?