Затем Андрей просмотрел фотографии. Это были снимки разбившегося борта. Некоторые кадры крупным планом показывали разрушенные узлы и механизмы самолёта. Было несколько снимков и самой воронки, точнее того, что в ней лежало. Носовой части видно не было. Она или ушла глубоко в землю, или её так смяло и покорёжило, что от неё ничего первозданного не осталось. Поэтому можно было только догадываться, что могло остаться от человека, который находился в кабине.

Открыв короткий звуковой файл, Андрею показалось, что он услышал голос с того света. Это были последние слова Николая, которые он передал на КДП: «Я три полста семь, говорит капитан Гудимов, второй лётчик спарки. Подполковник Подлесный только что успешно катапультировался из задней кабины. Засекайте место. Электропривод катапультирования переднего кресла не сработал. Ручное катапультирование тоже не сработало – видимо, не снялась какая-то блокировка со стреляющего механизма. Похоже, вариантов у меня нет… Прощайте, мужики!» Услышав эти слова, Андрею стало немного не по себе. Он попытался хоть отдалённо представить, что чувствовал в этот момент Николай, но так и не смог этого сделать. Видимо, живым людям не дано понять чувства человека, который своими глазами видит собственную смерть.

Фотографии и второе видео произвели на Андрея такое же тяжелое впечатление. В самих этих кадрах не было чего-то особенного или шокирующего. Но осознание того, что это были кадры с места гибели его друга, подействовало на Андрея удручающе. И эти же файлы нужно будет показать Милен. Как она отнесётся к увиденному? Андрей этого даже не представлял.

Заблокировав смартфон, он увидел, что начинается посадка на его рейс. Андрей быстро подошел к начинающей расти очереди и одним из первых оказался в автобусе, а потом в течение десяти минут терпеливо ждал, пока остальные пассажиры заполнят салон. Наконец, водитель завёл двигатель, закрыл двери, и автобус плавно покатил к самолёту.

Поднявшись на борт аэробуса, Андрей согласно своего посадочного талона сел в кресло у иллюминатора, застегнул ремень безопасности, перевёл смартфон в режим полёта и с безразличием стал наблюдать за суетой, царящей вокруг самолёта. Грузчики на электрокарах возили вереницы телег с багажом, авиатехник, закончив предполётный осмотр борта, важно расхаживал по стоянке и следил, чтобы никто из обслуживающего персонала ничего не повредил на самолёте. Симпатичные девушки со службы перевозки аэропорта стояли возле трапа и регулировали поток пассажиров на нём, так как каждый стремился как можно скорее подняться на борт, занять своё место и приготовиться к полёту, что провоцировало некоторое столпотворение. Милые стюардессы равномерно распределились по салону и помогали замешкавшимся клиентам, чтобы они не задерживали своих попутчиков в проходе.

Прошло ещё пятнадцать – двадцать минут, от самолёта отъехал трап, и послышался звук запуска двигателей. Андрей глянул на часы: рейс отправлялся без задержки. Время полёта было чуть больше трёх часов, потом ещё час – полтора, чтобы добраться до дома Милен. Итого в запасе у него было около четырёх часов, чтобы ещё раз хорошо обдумать своё обращение к Милен. Но чем ближе был момент их встречи, тем сложнее Андрею было сосредоточиться. Поэтому, ещё немного поразмыслив, он решил не терзать себя бессмысленными переживаниями, так как всё уже заранее было подготовлено, и ничего лучшего в голову не приходило. Да и ситуацию изменить уже было нельзя. «Как говорил Наполеон, главное – ввязаться в бой, а там видно будет!» – подумал Андрей, вспомнив одно из любимых высказываний Николая.