Спокойно, Лен, успокаивала она себя. Дыши. Здесь давление не поможет. Это чёткий алгоритм действий, машина, система. Медицинская сортировка больных по степени тяжести и ещё кучи критериев. Сама знаешь порядок…

– Они не приедут, – сообщил один из грузчиков, подтвердив её опасения.

Елена отпустила их по своим делам. Ушли.

– Вам надо денег заплатить? За ожидание, – спросила Елена у самого старшего мужчины, главного.

Тот посмотрел на неё сочувственно, даже обиделся немного.

– Не нужно, – ответил коротко и махнул рукой. – Мы же ничего не сделали. Что, говорят машины на выезде все?

Елена кивнула в ответ. Бригадир нервно сунул руки в карманы штанов, словно ища сигареты по привычке, не нашёл. Снова посмотрел на Елену. Взгляд добрый, словно ему всё это уже знакомо. Кивнул.

– Они в первый раз через четыре минуты приехали! – сказала Елена.

Он в ответ снова кивнул.

– Звоните, если приедут, – сказал бригадир. – Мы рядом. Поможем.

Пошёл вниз по лестнице догонять рабочих.

Елена зашла домой и закрыла дверь квартиры, прислонилась спиной к холодной стене.

– Почему её не забирают? – шепнула она самой себе, размышляя вслух. – Инсульт не лечат дома… В реанимации под наблюдением. Это операция. Стационар. Реабилитация. Принимать решение за больного – подписывать согласие – мне… или нет?

А если она не перенесёт операцию? Будущему мужу было 18 лет, когда это случилось, а ей уже 70… Реабилитация после инсульта длится годами!.. Всё зависит от времени, сколько прошло до начала лечения…

На мгновение перед мысленным взором возникла картинка: мама на аппарате ИВЛ в палате реанимации. Врач в белом халате сообщает, что она не проснётся после наркоза. Кома. Отключить? Подпишите согласие. На столе перед Еленой появляется бланк с текстом…

Она вскрикнула, судорожно вдыхая воздух, обхватила голову руками, вытерла влажной ладонью лицо, горячие глаза.

– Нет! Не, нет, нет!.. – Елена мотала головой. – Она живая!

Видение глюк исчезло… Внезапно, Елена обнаружила себя уже сидящей на кухне за столом. Она не помнила, когда пришла сюда.

– Сколько я суток не спала? – шепнула она себе. – Больше двух? Третьи пошли.

Елена вошла в спальню к матери, присела на край постели.

– Сказали ждать, – проговорила она тихо.

Мама Елены улыбается в ответ дочери:

– Да я никуда не тороплюсь. Куда торопиться.

Приближался вечер.

Елена слонялась из кухни в коридор и обратно. Сын дважды бегал вниз проверить дверь подъезда, чтобы открыта была, подкладывал камушек в щель. На третий раз Елена спустилась сама. Дверь в подъезд была закрыта. На площадке между этажами привычно галдели ребятишки соседей. На улице мелко накрапывал дождь. Елена выглянула во двор, вдохнула жадно влажный тёплый воздух, пахнущий мокрой листвой и землёй. Она обожала этот запах… Потом ногтями отодрала листок с объявлением, прикрыла дверь. Время 21 час. Врачи не приедут сегодня.

Поднимаясь обратно, встретилась с соседями через стенку.

– Ты узнавала? – забросал вопросами Колька. – Про письмо? На счёт газа? Как там? Нового чего? Уже ездила в город?

Елена улыбнулась уголками губ и посмотрела на него, на его жену Катю, на собаку, на него опять. Видимо, в её взгляде было что-то пугающее – Колька опустил глаза и отшатнулся в испуге к стене, как от сильного резкого толчка в грудь.

– Нет, – ответила Елена глухим низким шёпотом.

У неё голос пропал, осиплый стал, незнакомый. Колька пропустил её вперёд, ни о чём больше не спрашивая…

Елена вернулась домой.

Трижды за вечер, после отъезда бригады грузчиков, звонил их руководитель организации. Предлагал помощь.

– Мы рядом, – напомнил руководитель. – Все готовы, дайте знать только, как «Скорая» приедет. В течение тридцати минут будем у вас.