Я иду в свою комнату, достаю из шкафа тонкий черный свитер с джинсами и надеваю их. В темном небе сверкают молнии, из тяжелых облаков на землю обрушивается проливной дождь, и за яркими вспышками следуют раскаты грома. На улице бушует шторм, а в моей голове бушуют мысли. Я должна уйти с его пути. Должна сделать так, чтобы мы больше не увиделись. Просто вежливо попрощаться в конце вечера и поблагодарить вселенную за эту встречу. Но вечер еще не закончен. Впереди еще примерно его половина, чтобы насладиться глазами Оскара и зафиксировать его взгляд в голове, как тату на теле.

Чуть позже, когда я сажусь напротив него, его глаза улыбаются мне еще до того, как успевают улыбнуться губы.

– Тебе лучше? – шепчет он, и его запах струится мне навстречу. Я хочу ответить, но только киваю. – Точно?

– Боже, она всего лишь подавилась, – фыркает раздраженно Ларисса.

– Все могло закончиться намного хуже, – отвечает он, и его серьезный взгляд заставляет меня сглотнуть слюну.

– Но не закончилось.

– Может, и так, – говорит он уверенно. – Но она могла задохнуться. Это происходит намного быстрее, чем кажется.

– Итак, на чем мы остановились? – говорит Ларисса и кладет себе кусочек лазаньи на тарелку. – Если похоронить еще живого человека… – Она делает паузу. – Случайно, конечно.

– Конечно, – отвечает Оскар.

– От чего тогда он умрет? Задохнется? Или от жажды? Я имею в виду…

– Ларисса! – прерывает ее мать. В ее строгом взгляде читается упрек. – Что это за вопросы такие?

– Я недавно посмотрела сериал «Мост» и с тех пор задаюсь вопросом…

– Чушь, – шиплю я. – Ты спрашиваешь это только для того, чтобы подольше поговорить о моем недавнем недоразумении.

– Да кто говорит о тебе?

– Я думала…

– Тебе будет сложно в это поверить, Тесса, но речь сейчас идет, как ни странно, не о тебе, – говорит она, качая головой. – Или ты была заживо погребена?

– Нет, но…

– Нет, ты тупо подавилась куском хлеба.

– Она могла задохнуться, – говорит тихо Оскар и смотрит на Лариссу. – Я говорю это, чтобы ответить на твой вопрос.

– И как быстро это могло произойти?

– Знаешь, – шепчет он загадочно, – есть такая вещь, которая называется интернет. Может быть, там ты найдешь ответ.

Его взгляд находит меня, и от этой кривой улыбки по телу бегут мурашки. Ему нравится сидеть рядом с Лариссой, но он на моей стороне.

Я вскакиваю от ужаса. Прядь волос прилипла к лицу, а сердце панически мечется в груди, словно испуганный зверь в клетке. Как инородное вещество в дрожащем, очень слабом теле. Моя кожа покрылась холодным потом, пальцы онемели. Слезы. Одна за другой. Моя грудная клетка дрожит, а глаза пытаются привыкнуть к темноте. Они ищут что-нибудь, за что можно было бы ухватиться, так как я теряю равновесие и тону в картинках из сновидения, которые настолько реалистичны, что боль, ощущаемая там, заставляет проснуться. Колющая. Глухая. Она словно выдалбливает мою грудную клетку. Словно мои ребра постепенно ломаются под ее тяжестью. И единственное, что их спасает, – внезапный плач, наполняющий легкие воздухом.

Я оттягиваю ночную рубашку от тела, словно узкую цепь, препятствующую дыханию, и откидываю одеяло.

– Это был всего лишь сон. Всего лишь сон. Лишь сон, – слышу я собственный шепот.

Мои руки инстинктивно хватаются за грудь, которая во сне была вскрытой. Они нащупывают кровь, пытаются закрыть кровоточащую рану. Но это был всего лишь сон. Крови нет. Нигде. Все хорошо. Но выглядит иначе. Стараюсь нащупать подоконник возле кровати. Мое тело вибрирует, и я делаю глубокий неровный вдох, чувствуя, как быстро бьется сердце. От всхлипов растягиваются легкие, слезы катятся по щекам. Груз спадает, и я как будто становлюсь легче. С каждой слезой, с каждым отрывистым вздохом. Я снова лежу там. Снова в операционной. Снова на столе, который, подобно судье, выносит мне приговор: жизнь или смерть. На столе, где на мою жизнь играют в покер. Или борются за нее. Где все открыто. Где