Я, не говоря ни слова, закрыл заднюю дверь, обошел автомобиль и уселся на переднее сидение. Вытащил телефон и сообщил друзьям, что, к нашему большому сожалению, нам с Олесей срочно нужно было отлучиться.

Положил телефон на стекло, заводя машину. Глянул в зеркало заднего вида и, убедившись, что загадочного незнакомца в пределах видимости нет, выехал с парковки.

– А теперь рассказывай, – я внимательно посмотрел на девушку в отражении.

Олеся молчала.

Я смотрел через зеркало на свою невесту. Она же с безучастным видом смотрела в окно.

Словно это не она всего несколько минут назад умоляла меня уехать отсюда как можно скорее.

– Олеся, рассказывай мне, что это сейчас было, – тихо произнес я ее отражению. Выражение лица уборщицы не изменилось. Только глаза блеснули и погасли.

– Хорошо, – понимающе кивнул я и резко свернул на обочину.

Тормоза жалобно скрипнули, и авто полностью остановилось. Двигатель враз замолк. Медленно оседали поднятые вокруг машины облачка пыли.

В салоне повисла тяжелая тишина, изредка нарушаемая одинокими проезжающими мимо нас автомобилями.

Я продолжал гипнотизировать девушку через зеркало. Уборщица продолжала делать вид, будто ничего не случилось.

– Или ты мне сейчас объясняешь произошедшее, или я тебя отвожу на то же место, – напряженно, но негромко произнес я, пытаясь словить на ее лице хоть какую-то эмоцию.

И наконец-то мне это удалось. Моя невеста побледнела еще больше, гримаса страха на секунду исказила ее красивые черты лица. Становилось всё более занимательно. Прямо до ужаса любопытно. Настолько, что я сделал вид, что я опять завожу авто.

– Стойте! – раздался вдруг испуганный шепот. Хрупкая фигурка подалась вперед, тонкая рука потянулась в просящем жесте. – Я объясню!

Не говоря ни слова, я спокойно убрал руки с руля, сложил их в замок, откинулся на спинку сидения и приготовился слушать ее развернутую пламенную речь.

 Дал время Олесе собраться с мыслями. Видно было, что каждое слово ей давалось нелегко. Она тщательно подбирала и анализировала каждую сказанную фразу.

– Пожалуйста, не надо обратно! – девушка опустила глаза. Тень от длинных густых ресниц затрепетала на ее щеках. Я, как завороженный, смотрел на это кукольное личико. – Это плохой человек. Очень плохой, – выдохнула она, судорожно сглотнув. – Я не могу Вам… тебе… больше рассказать. Просто поверь. Пожалуйста, Михаил, поверь мне! – ее огромные голубые глаза распахнулись и через отражение заглянули прямо в мою душу, заклиная меня довериться ее словам. – Он желает мне зла. Я его боюсь… Большего сказать не могу. Помнишь, мы договорились не расспрашивать друг друга. Пожалуйста! Так будет лучше! – она постепенно затихла.

Я молчал, переваривая полученную информацию. Ничего нового мне девушка не сказала. О том, что она его боится, как огня, можно было и не рассказывать – вся картина разворачивалась на моих глазах.

Сейчас мне предстоял сложный выбор – поддаться на мольбы моей невесты и не пытаться разузнать ничего об этом типе или попытаться выяснить, кто такой этот человек, которого Олеся так остерегается. Дело было в том, что я его совершенно не боялся. Поэтому нанести никакого вреда мне конкретно он не мог.

И вообще, я придерживался такого принципа, что обо всём в этой жизни можно договориться. Не всегда, правда, все участвующие стороны получают желаемое, иногда кому-то приходится отступать. Но именно такой стороной лично я никогда не был.

Если бы существовали курсы по переговорному мастерству (а возможно такие даже где-то и существуют), то я непременно был бы гуру, к которому за советом приходили все нуждающиеся.