– Совсем скоро у тебя начнётся другая жизнь, доченька!

Отцовский взгляд лучился любовью, а Майра готова была разреветься, словно у неё отнимают что-то важное:

– Поехали вместе, папа, я не согласна участвовать, если там не будет тебя.

– Светлячок мой ненаглядный, – с самого детства Майра не слышала этого прозвища, так называла её мама, – зачем тебе развалина? Я не пропаду. Граф пригласил в дом. Не волнуйся, меня подлатают, откормят, ещё на твоей свадьбе успею погулять. А пока езжай с графским поверенным.

– А долги? Лекарь…

– Долги уже оплатили.

Майра закусила губу и сквозь навернувшиеся на глаза слёзы смотрела на отца. Премудрый Восх услышал молитву? Устроил всё так, что и не придумаешь! Почему на сердце черно? Зачем она обещала, что примет любое решение божества?

***

Уже со следующего дня девушке пришлось в полной мере вкусить «прелести» аристократической жизни. Такой несвободы она ещё не пробовала. Её мнение и желания никого не интересовали. Ещё недавно сменила бы привычный образ жизни на любой другой с великой радостью, а теперь покинула продуваемый и протекающий дом и… заскучала по нему.

Бэн Рутт договорился с хозяином пустовавшего особняка о том, что внучка поживёт там, чтобы приобрести необходимый светской даме лоск. По портрету ли старик понял, что это необходимо, или просветили общие знакомые – не так важно, отец одобрил это решение и не препятствовал. Сам Тойр задержался в старом жилище на три дня, а потом его увезли в отцовское поместье. Им даже проститься не дали, о чём Майра сожалела со слезами.

Дни заполнили бесконечные уроки. Пришлось раз за разом примерять наряды, зубрить бесчисленные правила, учиться есть, смотреть, ходить и говорить почти заново. Почти, потому что родители сами вышли из аристократических семей и в воспитании дочери придерживались привычных приёмов. И всё же Дэн Дубл, присланный графом для забот о Майре, не скрывал неудовольствия слишком вольным поведением подопечной. И смотрела-то она дерзко, и говорила нескромно, и стояла независимо.

– Вот уж не думала, что королева должна заискивать перед всеми, – как-то заметила Майра, уязвлённая очередной отповедью.

– Ты сначала стань королевой, – скрипучий голос дедова поверенного вызывал острое желание стиснуть пальцами его тощую шею. – Его величество крепок, не меньше двадцати лет будет на троне, а сынок его тщедушный хорошо если доживёт до своего правления. Так что, – Дэн звонко хлопнул, заставляя ученицу повторить заучиваемый «королевский» реверанс, – даже если пройдёшь конкурс и обвенчаешься с его высочеством, не обязательно станешь королевой.

Стоило, услышав это всё, стремиться на отбор? Не хотела Майра ехать, уже не верила, что хорошо ей будет, и по отцу скучала. Только ради своего обещания Премудрому Восху и отцовской убеждённости не сбежала от Дэна Дубла.

***

В дороге они были восемь дней. С какой радостью Майра проделала бы этот путь с отцом, как они и мечтали. Несчастье заставило отказаться от путешествия, и теперь девушка ехала одна, а впереди её ждали чужие и не слишком расположенные к ней люди. Отворачиваясь от посапывавшего Дэна – тот всегда дремал в пути, Майра смотрела на плывшие за окном кареты поля, озёра, перелески и мысленно укоряла отца: годами не хотел примириться с семьёй, готов был терпеть нищету, мучиться от болезни, а стоило графу принять на себя заботу о внучке, тут же переменился. А нужны ей эти заботы? Хочет ли она становиться принцессой? Сможет ли полюбить незнакомого мужчину? Ни отец, ни дед, не сочли эти вопросы важными.

Мэлбут поразил Майру Вела Тойр до онемения. Дворцы родного города, в сравнении со столичными, уже не казались роскошными, покрашенные в яркие цвета здания дарили хорошее настроение одним своим видом, тогда как привычные, преимущественно серые, не вызвали ничего, кроме тоски. Ранняя осень здесь ещё не чувствовалась. Кроны берёз кое-где тронула жёлтая кисть, но зелень преобладала. Солнце не жарило, а мягко припекало и щедро заполняло светом всё вокруг. Северянке, выросшей там, где ясные дни – большая редкость, казалось, что она попала в волшебную солнечную страну. Около каждого дома здесь разбиты клумбы с гладиолусами и астрами. Спустив раму на окне, путница наслаждалась сладкими ароматами.