Перед входом в «Калигулу» в джинсах завибрировал телефон. На экране телефона бесстрастно маячили цифры: 01:48, и, понятное дело, звонили не из банка с предложением выгодного процента по ипотеке. Из всех возможных вариантов существовала лишь микроскопическая, скорее гипотетическая, вероятность, что кто-то ошибся номером. Стараясь не смотреть на экран (а вдруг и правда ошиблись!), я глубоко выдохнул, нажал на зеленую клавишу «ответить» и медленно, с расстановкой, произнес:

– Алло!

То ли по причине угнетенной коры головного мозга, то ли от потери способности объективно оценивать ситуацию, то ли отчего-то еще я ощущал непоколебимое уверенное спокойствие, с каким, наверное, гладиаторы выходили на свой тридцать третий бой под холодно-безразличным взглядом Калигулы.

– Что «алло»? Ты совсем обалдел? – услышал я знакомый голос. Аня пребывала в состоянии истерики.

Именно в этот довольно эмоционально насыщенный момент я с невероятной ясностью понял: если сейчас я хоть на секунду дрогну, то так навсегда и останусь жить при крепостном праве.

– Ань, что ты кричишь, я же тебе сообщение написал, – ответил я, стараясь дышать как можно более медленно и глубоко. – Я с Денисом, у меня все в полном порядке, домой приду не позже четырех. Волноваться не надо.

– Ты можешь вообще больше никогда домой не приходить, сволочь! – заорала она и бросила трубку. Хотя, заметил я про себя, ничего она не бросала, а просто нажала на соответствующую кнопку.

– Хорошо, – спокойно ответил я в пустоту, как будто отвечая на несуществующую просьбу зайти по пути домой за батоном, после чего отключил на трубке и вибровызов. В «Калигуле» у гардероба я увидел Вадима нежно лобзающимся с высоченной теткой стильного вида, напоминающую топ-модель преклонных лет. Заметив меня, он замахал рукой:

– Марго, смотри, мой старый друг, Макс. Он тут новенький.

Вырвавшись из объятий Вадима, Марго манерно протянула мне ладошку и томно произнесла:

– Привет, красавчик! Ну-у-у, добро пожаловать в рай!

Я и представить себе не мог, что ее слова следует понимать настолько буквально. Минут через пять, когда я сидел, провалившись в мягкий диван, передо мной стоял кальян, а рядом со мной в обнимку сидела фактически неодетая или практически полностью раздетая девушка (оценка зависела от точки зрения), от которой исходил фантастический аромат духов, страсти и чего-то еще головокружительного, формулировка, предложенная хозяйкой заведения, представлялась мне наиболее точной.

Тем временем девушка, слегка касаясь губами моего уха, шепотом сообщила:

– А меня Вероника зовут, – он пододвинулась еще ближе и обвила меня руками за шею. – Давай-ка я это с тебя сниму, а то мешает контакту! – промурлыкала она, снимая с меня очки.

Ответить связно я не мог: степень моего опьянения приближалась к тяжелой, в непосредственной близости (эта причина, скорее всего, являлась определяющей) находился объект максимального уровня сексуальной привлекательности, в горле пересохло, к тому же поведение управлялось лимбической системой, что крайне затрудняло трансформацию чувств в слова.

Вероника нежно меня обнимала и ласково нашептывала ничего не значащую белиберду и я внезапно вздрогнул – ведь Аня со мной так себя никогда не вела! Во всяком случае, ничего похожего я не помнил.

– Может, пойдем в «приват», я хоть там тебя зацелую? —зашептала она мне на ухо, и я почувствовал, как ее пальцы полезли мне под рубашку.

Что происходило в «привате», описать внятно довольно сложно, но если разобраться, то определение, данное хозяйкой этого заведения (язык не поворачивался даже в мыслях назвать ее «мамкой»), наиболее точно описывало мои ощущения. Я попал в рай. Видимо, эта фраза огромными буквами была написано у меня на лице и когда я вывалился из «привата», Денис с Вадимом хором заржали.