Волчица, а ведёт себя, как хитрая Патрикеевна!

Стеша решила больше не откладывать выяснение отношений с пушистой плутовкой, вызвать волчицу на откровение сразу после завтрака, пока нет ни Киры, ни альфы.

Но прямо сейчас пообщаться с Деей не получилось.

- Я могу убирать? – в столовую скользнула Лидия и замерла, ожидая ответа.

- Да, я сыта, - девушка отодвинулась от стола и встала.

- Госпожа, - Стеша в удивлении приподняла брови.

Она уже привыкла, что человечка так её называет, поэтому удивило не само обращение, а то, что обычно молчаливая домработница снова заговорила. Чаще всего за весь день они обменивались едва ли десятком слов, а тут... Неужели собирается отпроситься на день? Альфе уже мало ночей?

- Что тебе?

-Я... Мне надо с вами поговорить, - человечка нервно теребила край фартука, поминутно оглядываясь на дверь. – Это очень срочно и важно для вас!

"Важно для меня?!"

- Интересно... Я тоже хотела с тобой поговорить, - Стефания не отводила взгляда от напряжённого лица домработницы.

- Пожалуйста, ведите себя естественно! – Лидия старательно держалась спиной к стене с картинами, делая странные знаки глазами, и Стешу наконец осенило.

- Здесь есть камера? – еле слышно, но человечка поняла.

- Есть, но она не пишет звук, только изображение, - наклонившись над столом, домработница переставила чайную пару. – Я не уверена, что Борис Александрович видит нас прямо сейчас, но он всегда может посмотреть в записи, поэтому, пожалуйста, кушайте.

Мило! Интересно, в спальне за ней тоже подсматривают? А в туалете и ванной?!

Нет, она не стесняется своего тела и естественных потребностей организма, но при мысли, что всё время за ней наблюдали чужие глаза, шерсть поднимается дыбом.

Хочется рвать и метать.

Рвать и метать одного наглого, можно сказать беспардонного волка.

Ах, ты, шавка драная!

«Положим, весьма гладкая и ухоженная, но если я до него доберусь, то шерсть точно прорежу! Если он не опередит и не проредит Дее зубы...»

Ишь, чего удумал, извращенец недоделанный – подглядывать!!!

Стеша подавила желание поискать глазок камеры и просто вернулась за стол.

- Пожалуй, я не наелась. Положи мне ещё запеканки.

Лида понятливо кивнула и поспешила выполнить распоряжение гостьи.

- Сесть за стол я не могу, - торопливо бормотала женщина, пододвигая к Стефании блюдо и перекладывая часть кушанья на её тарелку. – Борис Александрович запретил мне с вами сближаться. Не смотрите на меня, когда говорите или слушаете. И прежде чем ответить, поднесите ко рту чашку, будто пьёте.

«Твою ж... ёпрст! Шпионские игры – только их мне и не хватает. А то что-то мало в жизни адреналина. Можно сказать, скучно живу».

- И как ты собираешься в таких условиях вести беседу? – отхлёбнув остывающий напиток, скороговоркой поинтересовалась она у домработницы. – В доме есть места, где нет камер?

- Туалет, ванная и ваша спальня.

Уф, извращенец, да, но не совсем потерявший берега.

- А почему тогда ты решила заговорить здесь и сейчас, рискуя привлечь ненужное внимание альфы? Почему бы не подождать, когда я вернусь в спальню?

- Потому что дело не терпит отлагательства, а в спальню вы хорошо если после обеда заглянете, - прошептала человечка и, повернувшись к выходу, отчётливо продекламировала: – Конечно, госпожа, я сейчас же сменю постельное бельё!

После чего вышла.

Стеша машинально жевала, размышляя – при чём тут простыни и наволочки?

О! Это же повод прямо сейчас пойти за домработницей, якобы проконтролировать выполнение приказа! Воспользоваться нейтральным предлогом, чтобы посетить спальню, а то действительно, обычно она, Стеша, туда возвращается ближе к ночи.