Газету они прочитали утром, у нас в городе все жители читают эту газету, иначе как они будут держать руку на пульсе города.

– Эта заметка однажды перевернет чью-то жизнь, – сказала моя мама.

Бабушка Урсула не выдержала и тоже наконец-то подала голос.

– Как же этот парень найдет эту девушку? – возмущенно сказала бабушка Урсула. – Это же все равно что искать иголку в стоге сена.

– Не волнуйся, – сказала мама, – в нашем городе раз плюнуть найти эту иголку.

Бабушка Урсула обиделась. Она любила этот город. Она в нем всю жизнь провела. Это мы с мамой считали его непомерно маленьким и тесным.

А бабушка Урсула очень давно и всего-то несколько раз выезжала на ярмарки в соседние, такие же скромные города. Так что в ее жизни было мало возможностей оценить масштабность мира.

– В нынешних газетах неизвестно что печатают, – продолжила бабушка Урсула.

– Это называется CMC-сообщения, – пояснила я.

– Какие-какие сообщения?

– Долго объяснять. Ты же не желаешь пользоваться сотовым телефоном.

– Вот еще, – сказала бабушка Урсула, – буду я им пользоваться. В наше время люди вживую общались. Приходили домой друг к другу и общались.

– В ваше время были маленькие расстояния между домами, – сказала мама.

Крыть бабушке Урсуле было нечем, а потому она просто смерила нас с мамой возмущенным взглядом. Мол, все равно раньше все было лучше, скромнее и порядочнее, и это обсуждению не подлежало.

Извечный спор отцов и детей. Каждый на свой лад хвалит достижения и нравы своего поколения. Она остановила свой взгляд на мне.

– Кэндейси, ты споришь по мелочам, – сказала бабушка Урсула.

– Это ты ко мне придираешься.

– Я старею, мне позволено.

– Что позволено?

– Все позволено, – сказала бабушка Урсула, – и не перечь своей бабушке.

– Хорошо, – согласилась я, – не буду.

Вообще-то бабушка Урсула жаждала продолжения спора, а потому расстроилась еще больше. Уже и поговорить лишний раз на старости лет не с кем.

– Ну и кто там отныне топчет дедушкину квартиру? – задала вопрос мама.

Бабушка Урсула заинтересовалась прекрасным видом из моего окна на соседний дом.

– Я видела только одного интеллигентного человека, – сказала я.

– Как, – не выдержала бабушка Урсула, – почему ты не разглядела второго?

– Потому что договор пришел подписывать только один из них.

– Почему только один?

Но этого я и правда не могла объяснить.

– Видимо, второй молодой человек не смог прийти, – растерянно сказала я.

– А вдруг их там целая команда, – переживала бабушка Урсула, – вдруг их там очень много?

– Нет, только двое! – сказала я.

– Ты уверена?

– Конечно, уверена. У Лимбарди ведь было только два сына.

В комнате зависла подозрительная тишина. Мама в испуге стала смотреть на меня и на бабушку Урсулу. Бабушка Урсула стала медленно оседать в кресло.

– Что? Почему? – слабо говорила она. – При чем тут сыновья Лимбарди?

– Потому что, потому что…

Я поняла, что совершила ошибку, бабушка Урсула еще не была готова к такой новости. Но что-либо делать было поздно, я уже проговорилась.

Потом бабушка Урсула сидела в странном туманном состоянии в моем большом кресле, а мы с мамой тревожно переглядывались. Мол, немедленно вызывать медицинскую помощь или просто накапать бабушке на язык несколько сердечных капель?

По счастью бабушка Урсула пришла в себя сама и слабо сказала:

– Но у Лимбарди было три сына.

– А что поделывает Луи?

– Луи? С восторгом и трепетом перечитывает начало своей новой пьесы.

– Как? Опять?

– Только не говори ему, что мы знаем.

– Конечно, не скажу.

– А что поделывает А.М.?

– О, A.M. спит без задних ног.

– Его можно понять, он выдохся.

– Он не выдохся, он просто устал.