Но в тоже время я брала пример с мамы в другом: она страстно любила своё дело, каждому пациенту отдавала частичку себя, старалась максимально помочь, спасти от страданий. Радовалась, когда после массажа её пациенты чувствовали себя намного лучше, благодарили её. У неё и вправду золотые руки, нежные.

Дома мебельная стенка была забита огромным количеством мыла, массажных масел, кремов для рук. Косметику для рук дарили маме благодарные пациенты. Средства гигиены наполняли комнату ароматом. Её любовь к людям, сострадание, сопереживание, забота, доброта производили на меня неизгладимое впечатление.

После уроков я приходила к маме на работу к окончанию рабочего дня. Вместе мы возвращались на троллейбусе домой.

В Петербурге так же я ездила к Алисе на работу. По выходным с ночёвкой приезжала к ней домой. Мы ходили с ней в кино, играли в большой теннис, весело проводили время. Алиса учила меня женственности, элегантности. Открыла для меня мир самых модных, вкусных ресторанов, бутиков, посещаемых золотой молодёжью Петербурга мест. Она платила за меня в ресторанах и общественных местах каждый раз, когда мы приходили с ней пообедать. Всё она делала с такой щедростью, что я чувствовала себя крайне неловко.

В один прекрасный день я поделилась с ней переживаниями, мол, многим ей обязана. Она сказала:

– Лира, не волнуйся. Устроишься на работу, получишь первую заработную плату – с удовольствием приму твоё приглашение на ужин.

Я старалась помогать ей по дому. Приезжала к ней в гости на выходные. Мне хотелось быть верным и преданным другом для неё, всегда готовым подставить плечо, поговорить по душам, быть рядом. Мы умели поддерживать друг друга в минуты отчаяния.

Однажды, когда мы сидели за столом на завтраке в одном из её любимых ресторанов, Алиса сказала:

– Лира, знаешь, я хотела бы увидеть, как к 23-м годам ты сможешь заработать деньги, купить своей маме квартиру, перевезти её в город твоей мечты. Ты трудолюбивая, сильная, ты сможешь добиться всего, чего пожелаешь. Я в тебя верю!

Её слова так сильно вонзились в мою память. Всё время держала их в своей голове, прокручивая до тех пор, пока не достигла цели.

Глядя на Алису, страстно хотелось стать самодостаточной, финансово независимой, добиться успеха в карьере. Запомнился её парфюм сильной, уверенной женщины. Она оставляла за собой шлейф аромата, сводившего с ума мужчин, находившихся рядом.

Алиса открыла для меня итальянскую, японскую кухню. Научила, как есть суши палочками хаси. Впервые посетив японский ресторан, я совсем не умела правильно есть. Руки не слушались и предательски дрожали. Я пыталась поймать ртом скользкий ролл с чёрной прослойкой и рисом, зажав его между двух тонких палочек. Сначала трюк получился, но второй ролл предательски выскользнул и упал прямо в соевый соус, брызнув мне на розовую футболку. Я испугалась. Кинула извиняющийся взгляд на Алису. Она мило засмеялась.

А какие удивительные десерты – миндальную трубочку, маковый, на натуральных сливках чизкейк – мы пробовали с ней в кофейне на Пушкинской, где она работала управляющей! По субботам я приходила летним утром сюда на открытую террасу кофейни, и мы завтракали с ней. Как правило, она заказывала себе крепкий эспрессо и стакан воды. Алиса научила меня наслаждаться моментом, получая удовольствие от маленьких радостей жизни.

Выйдя из метро рядом с общежитием, заметила напротив серое здание. Мне показался мрачным и неуютным старый центр Петербурга. Постепенно серость зданий расступилась. Я обратила внимание на Иоанно-Кронштадтский женский монастырь, расположенный на Петроградке, один из старейших монастырей Петербурга. От него исходил невероятной силы магнетизм. Я ходила туда на службу, уединяясь. Монастырь стал местом моей силы, местом, где я спасалась от всех невзгод и печалей, от слёз и трудностей, местом, где мне была рада матушка Феодосия.