– Извини. Это непроизвольно, – сразу ответил Дмитрий, после чего немного мечтательно сказал: – Она за меня попросила…

– Я не знаю зачем она это сделала. Как по мне, так это авантюра чистой воды. Похоже, она знает серьёзных людей, если я здесь. Только я не понимаю, чего ты лыбишься, как умалишённый?

– Тебе не понять.

– Ой, прямо секрет Полишинеля! Ты с ней встречаешься – вот и весь ответ. Когда пару недель назад до меня стали доходить слухи, я не верил. Кто она и кто ты. Извини.

– Ничего.

– Хорошо. Колись, как это у тебя получилось?

– Не могу сказать. Мне кажется, она сама.

– Если бы ты что-то другое сказал, я бы ни за что не поверил. А вот в это верю. Но мы отвлеклись, – Семён постучал пальцем по краешку сложенного листа, прижатому чашкой. – Эта сумма и моё здесь присутствие – всё из-за неё. Второго такого предложения не будет.

– Она такая классная! – сказал Дмитрий, пытаясь сдержать улыбку.

– Точно сбрендил. Хочешь дружеский совет?

– Нет.

– Совет дружеский, поэтому слушай. Ты ничего о ней не знаешь, если думаешь, что она милая кошечка…

– Точно, а ещё птичка и ангелочек.

Семён прикрыл лицо рукой и негромко сказал:

– Боже! – а, убрав руку, посмотрел на Дмитрия. – Вернись в реальность. Аллё! – Семён легонько постучал Дмитрию по голове костяшкой указательного пальца. – Приди в себя. Ты хоть знаешь, с кем она встречалась до тебя?

– Нет, она не любит говорить о прошлом, – ответил Дмитрий и сел на стуле ровно.

– С сыном Прозорова. А он не просто сын миллиардера. У него образование, у него деньги. А до недавнего времени он ещё и сёрфингом занимался, и вполне профессионально: кубки, рейтинги, места в мировых чемпионатах.

– Серфингист-миллиардер, одним словом.

– Уже не так весело? Я тебе по-дружески советую: губу сильно не раскатывай. Сейчас Фортуна, в моём лице, навестила тебя, – Семён опять тихонько постучал пальцем по листку на столе. – Что будет завтра, никто не скажет. А эта сумма в твоём кармане – гарантия спокойных лет. Если Екатерина Алексеевна рассталась с сыном миллиардера, делай выводы… и лови момент.

– Я понимаю. Но как подумаю о ней, соображать нормально не могу.

– Вот тебя накрыло. Ладно и у меня такое было, только давно. Когда отпустит, поймёшь, что она – человек очень расчётливый, настоящий манипулятор и чистейший осколок льда, острый настолько, что можно операции делать. Можешь мне поверить.

– Наговариваешь. Зачем?

– Правду говорю. Если не я, кто тебе её скажет? Ну так что, решил? – спросил Семён и чуть наклонился в сторону Дмитрия, чтобы услышать ответ.

– Я подумаю.

Семён сразу выпрямился, вздохнул и серьёзным тоном сказал:

– Как хочешь, но предложение действительно только до завтрашнего полудня. Может ты хотя бы на сумму посмотришь? И думай себе на здоровье.

– Нет, это принцип. Я никогда не брал и не давал взяток, а тут такое.

– Тогда с почином. Давай так. Этот листок с телефоном и суммой – по сути вексель. Раз ты так боишься его в руки брать, я листок забираю, а ты, как надумаешь, сразу мне звони. В любое время звони.

– Хорошо.

– В любое время, – повторил Семён и аккуратно забрал листок из-под чашки. – Я жду.

– Да, да.

– Тогда до встречи.

– Хорошего дня.

Семён положил листок во внутренний карман пиджака и быстро вышел из кафе, на ходу поправляя галстук.

Поздним вечером Дмитрий, наконец, добрался до квартиры Екатерины.

– Катя, ты где? – сразу спросил Дмитрий, едва захлопнув входную дверь.

– Мой руки и иди на кухню, – услышал он её голос из дальней комнаты.

Он прошёл на кухню, и они вместе поужинали.

– Прекрасный ужин, – сказал Дмитрий, расставляя тарелки в посудомойке.