– Лерусик, ты прости меня, – подал вдруг голос мужчина в наручниках. – Я тогда другого выхода не видел.

Валерия, глядя на весь происходящий абсурд, не нашлась, что ответить, и рассмеялась.

– Это шутка какая-то? Какой Брагин, какой Убринец! Если вы сию же минуту не объясните мне, что здесь творится и какого рожна я должна в этом участвовать, я откажусь с вами разговаривать совсем. Вы не имеете права запирать меня в этой комнате при сомнительных обстоятельствах! Да я даже не знаю, кто вы тут все!

– Понимаю ваше возмущение, – серьезно кивнул Иван Иваныч. – И понимаю, как нелепо вы себя сейчас чувствуете. Но послушайте вот что. Этот человек утверждает, что он – ваш муж, и, поскольку у него нет документов, единственным подтверждением его слов могут послужить ваши показания. Формально он может утверждать что угодно, но если суд признает, что он действительно Борис Убринец – или Брагин, ему выдадут новые документы. К чему это приведет? Во-первых, к тому, что ему придется ответить по закону за подделку документов. А, во-вторых, ему откроется доступ ко всему, чем владел и распоряжался ваш настоящий муж. Вы меня понимаете? Он получит право распоряжаться всем имуществом, которое принадлежало вашему мужу и теперь принадлежит вам с детьми, включая жилье и бизнес.

– Да как это возможно вообще? – проговорила потрясенная Валерия.

– Присядьте, пожалуйста, – снова предложил Иван Иваныч и сам уселся рядом со свободным местом. – Ваша задача – и наша – разоблачить самозванца и отправить его куда нужно. Под суд за дачу ложных показаний или в психушку, если будет доказана его невменяемость. Просто помогите нам. Задайте ему такие вопросы, на которые он не сможет ответить правильно.

– Я и без вопросов могу сказать: это не мой муж. Тут все видно невооруженным глазом. Да он… Да он же младше его лет на сорок! Не он это, что еще от меня нужно?

– Не все так просто, Валерия Александровна. Этот мужчина знает о вас гораздо больше, чем вы можете себе предполагать. Просто спросите его о чем-нибудь, что знает только ваш муж.

– Боже мой, ладно! Надеюсь, это прекратится прямо сейчас, – она ненадолго задумалась. – Что подарил мне муж на десятую годовщину свадьбы?

– Я подарил тебе звезду и назвал ее Счастье. Этот сертификат ты хранишь во втором ящике комода в спальне вместе с другими документами. Ты хотела повесить его в рамку, да все никак руки не дошли.

Валерия, не ожидавшая такого верного и подробного ответа, все-таки села на стул. Она окинула растерянным взглядом присутствующих, и глаза ее снова остановились на человеке в наручниках.

– Чем болела наша дочь, когда ей было два? – ее голос дрожал.

– Не совсем два, ей было почти три, без двух месяцев. Она болела пневмонией, и ты лежала с ней в больнице. Я тогда как раз с командировки вернулся.

– Ты не мой муж, – она истерически всхлипнула. – Ведь он не мой муж! – повернулась она к Ивану Иванычу. – Откуда он знает? Он хочет заполучить все, что у нас есть? Но ведь ему не поверят, правда? Это же невозможно! Зачем доказывать, что это не он, если это и так не он!

– Это я, Лера, просто поверь мне. Я оказался в чужом теле, но это я, – горячо заговорил мужчина, нагнувшись на стол. – Мы познакомились в Анапе. Когда я приехал из рейса к тебе в Псков, ты была беременная. Ты родила нашего сынишку в шесть утра, и всю ночь я дежурил под окнами роддома. Помнишь, как я привез ему кувыркающегося клоуна? Мишаньке едва исполнился годик, но он смотрел на него во все глаза. Я купил этого клоуна в Китае, у нас тогда таких не достать было. А помнишь, как Тонька разукрасила меня фломастерами, пока я спал? Это я, Лерусик, я это!