МАРИНКА (за кадром, на улице): Люди, помогите! Убивает он меня!

Гости выбегают на улицу, там слышны звуки потасовки. Володя остается один за столом. Закрывает лицо грязными руками, проводит ладонями по лицу. На лице остаются грязные влажные разводы.

5. ИНТ. ДЕРЕВНЯ. КОМНАТА НАТАЛЬИ. ДЕНЬ.

Володя рассматривает фотографии, висящие на стене в большой общей рамке – старые, черно-белые фото родственников. Рядом на стене выделяется квадрат не выцветшей краски – недавно там висела фотография Натальи.

ТАТЬЯНА (строго): Владимир, ты бы поторопился. Люди вот-вот приедут, а мне еще дом запирать.

Володя идет к шкафу с одеждой. Рядом, на кровати, лежит раскрытый чемодан. Володя достает из шкафа новую белую рубашку.

ТАТЬЯНА: Белая-то тебе зачем? На работу носить собрался?

Володя кладет рубашку на кровать рядом с чемоданом. Входит Петровна.

ПЕТРОВНА: Вы что, еще кровать до сих пор не вынесли? Господи твоя воля! (Садится на кровать.) Володька, вчера же тебе говорила, вынеси в курятник. И пусть петухи отпевают до сороковуста. А то, не дай ты, Господи, еще кто помрет на этой кровати…

Петровна и Татьяна наблюдают, как Володя достает из шкафа одежду и складывает в чемодан. Володя складывает только поношенные вещи, те, что выглядят прилично, убирает обратно в шкаф.

ПЕТРОВНА: Татьяна Васильевна, помнишь, Ефремиху, из Лыскова? Еще мужик к ней ходил одноногий. Цыган.

На улице слышны звуки мотора – приехала машина МЕНТОВ. Татьяна подходит к окну, выглядывает.

ПЕТРОВНА: Так вот, когда Ефремиха померла, царствие небесное… (Крестится.) Хоронить ее всей семьей приехали. Так Леха, сын Ефремихин, ума палата, тещу ночевать положил на материной кровати. Аккурат, где Ефремиха померла.

Из машины сигналят. Татьяна быстро выходит на улицу. Петровна смотрит ей вслед, но разговор не прерывает, оборачивается на Володю.

ПЕТРОВНА: На девятый день теща его преставилась, царствие небесное. (Крестится.) Так что, примета самая верная. Вот отпоет кровать покойника Петя-петушок, и спите себе дальше, на здоровье.

Петровна подходит к окну, выглядывает. Видит, как Татьяна, на улице, здоровается с ментами.

ПЕТРОВНА: Повадились, как коты на сметану. (Садится обратно на кровать.) Ты, Володя, уходить-то как будешь, стакан на подоконник не забудь поставить. Натальина душа мимо дома пролетать будет, устанет, захочет воды напиться…

Володя достает из серванта стакан. В серванте – запечатанная упаковка с инсулином, одноразовые шприцы. Володя достает упаковку, разглядывает, ставит инсулин обратно на полку.

ПЕТРОВНА: Ты как решил, после сороковуста в город поедешь? Ты ж рукастый, в городе не пропадешь… Может, и женишься там… Бобылем нельзя, Володя. Наталья померла, а ты живой. Значит, надо дальше жить, ничего не поделаешь.

Володя, со стаканом в руке, останавливается. Впервые смотрит на Петровну, в упор. Петровна испуганно замолкает. Володя наливает в стакан воду из рукомойника, ставит стакан на подоконник, открывает окно. С улицы слышны голоса Татьяны и ментов.

ТАТЬЯНА: Уходит уже. Сейчас, только дом запру, и вам все выдам.

МЕНТ: Ну, ты смотри, если что, сигналь. Мы его быстро оформим.

Володя отходит от окна, закрывает чемодан, берет его с собой, выходит. В дверях встречает Татьяна, проходит мимо, не прощаясь.

ПЕТРОВНА (рассматривает белую рубашку на кровати): Хорошая. Хлопковая?

ТАТЬЯНА (перебирает в руках связку ключей): Забирай. Может, дед твой еще куда поносит.

Петровна берет рубашку, встает с кровати.

ПЕТРОВНА: Вот деду-то радость. Ладно, Татьяна Васильевна, пойду я. (Уходит.)

ТАТЬЯНА: Балаболка старая.

Татьяна заглядывает в шкаф, потом еще раз осматривает комнату. Закрывает окно. Выходит. Слышно, как она закрывает дверь на ключ.