Паша

(взгляну на часы)

Что-то я с вами засиделся (вставая) Пойду – у меня сегодня ещё две встречи… А вы тут познакомьтесь по новой. (Тане) Ты, Тань, первым делом, прибралась бы тут. Продукты в прихожей – в углу сумка стоит. Всё – пошёл!

Павел встаёт и выходит. Таня тоже встаёт.

Таня

(после небольшой паузы)

Ваня, тебе сейчас ничего не надо по медицинской линии: таблетки, уколы?

Иван

Нет. Только перед сном.

Таня

А ведро и тряпка у тебя найдутся?

Лунная ночь. Через неплотно прикрытое шторами окно комната достаточно освещена. Укрытый одеялом Иван лежит на боку лицом к двери на своём диване.

Совершенно бесшумно приоткрывается дверь, и также бесшумно в комнату входит Таня (в халатике, босиком). Она останавливается у двери, так что Иван ей хорошо виден. Таня молча стоит, прислонившись к стене, в её глазах слёзы.

Иван лежит неподвижно с закрытыми глазами. Его веки, дрогнув, чуть размыкаются, и он видит Танин силуэт. Иван лежит, затаившись – ни малейшего движения тела и лица, ни звука.

Также бесшумно, как вошла, Таня выходит из комнаты, притворив за собой дверь.

Кусая губы, Иван едва сдерживает слёзы. Он запихивает себе в рот край пододеяльника – и ему удаётся не закричать…

Двери на кухню и в комнату открыты. Раздаётся дверной звонок. Вытирая руки полотенцем, их кухни выходит Таня (в халате и фартуке). Она открывает дверь. На пороге стоит худощавый мужчина лет пятидесяти с обветренным лицом в полушубке и шапке из волчьего меха, с сумкой на плече.

Мужчина

Здравствуйте. Здесь проживает Иван Аристов?

Таня

Да. А Вы… (совершенно другим тоном) … Вы Ванин папа?

Мужчина

Да, я его отец – Подпасков Пётр Петрович.

Из комнаты слышатся звуки сдвинутого, а затем опрокинутого стула. В прихожую входит Иван (в тренировочном костюме и босой) – и останавливается в полном смятении. Они с отцом напряжённо вглядываются лица друг в друга.

Мужчина (отец)

Ну, здравствуй, сынок…

Иван (слегка прихрамывая) подходит к отцу и, не поднимая рук, прижимается к нему. Отец обнимает его свободной рукой. Спина Ивана сотрясается глухим плачем.

Отец

(слегка похлопывая Ивана по спине)

Ну, будет, будет… Не с чего плакать-то.

Иван

Просто… Просто… Это я от слабости. Измучился я уже. Извини.

Отец

Ничего… Понимаю… Соберись, Ваня, соберись. Пойди умой лицо-то.

Иван

Да… Я сейчас… Сейчас.

Иван уходит в ванную комнату – оттуда слышен звук воды, льющейся из крана.

Отец

(Тане)

А ты, стало быть, Таня?

Таня

Да… Я тут живу. Пока. На кухне. Меня Паша, Ванин друг, позвал с посёлка. Помогаю Ване.

Отец

Молодец. Считай, я у тебя в долгу.

Таня

Ой! Что же Вы всё в дверях – проходите, пожалуйста! Раздевайтесь!

Отец входит, ставит сумку на пол и начинает раздеваться. Таня закрывает за ним дверь.

Таня

Обувь не снимайте – сейчас зима, и я дважды в день протираю.

Иван выходит из ванной комнаты и делает рукой приглашающий жест.

Иван

(Отцу)

Проходи, пожалуйста.

Отец, а за ним и Иван с Таней заходят в комнату.

Комната удивляет чистотой и порядком. На стене висят иконы Спасителя и Владимирской Богоматери. Иван включает свет – во всех трёх рожках люстры загораются яркие лампы. Заметив иконы, отец крестится – короткими, едва заметными движениями. Иван ставит опрокинутый стул на ножки и обводит кругом рукой.

Иван

Вот…

Иван нашаривает ногами и надевает тапки, подвигает отцу стул.

Иван

Садись, пожалуйста.

Отец

Спасибо.

Отец садится на стул, Иван – на свой диван (рядом со скомканным пледом). Таня остаётся на ногах – у двери.

Таня

Пётр Петрович, может, перекусите с дороги? У меня как раз котлеты поспели – только паровые…