Его эта тема, судя по всему, уже основательно достала и тогда он ей сказал, что уже выполняет спецзадание особой важности, являясь хранителем ключей от «подвалов КГБ». Для доказательств своих слов Андрей сходил в дом, одел парадный китель и фуражку, взял пару связок ключей и, вернувшись в гараж, ткнул ими в нос Ларисе, пообещав запереть её в одном из казематов, если она ещё хоть раз к нему сунется.

Трудно сказать, что тогда больше подействовало на неё: то ли эмоциональность, с которой действовал Андрей, то ли большое количество ключей, то ли его вид в кителе, фуражке, шортах и шлёпанцах. Но фактом явилось то, что Лариса стала их избегать.

Уже уходя, Ольга с Андреем нас предупредили:

– Да, ещё! Мобильный телефон при ней не доставайте: может выхватить и разбить.

– Почему?

– Считает, что он специально придуман где-то на Альфе Центавра, чтобы излучением выжигать мозг жителям Земли.

Мне захотелось взвыть…

Ночью я проснулся от странных звуков снаружи дома. Обе спальни у нас были на втором этаже. Наши окна выходили на улицу и дом Ларисы, а из детской – в огород и на дом Андрея с Ольгой. Уличное освещение в этой части посёлка было не очень хорошим и более-менее светло было только на самой дороге. Поэтому, сколько я не смотрел в темноту, ничего увидеть мне не удавалось.

Звуки прекратились, как только я открыл створку стеклопакета и поэтому понять хотя бы направление на их источник было невозможно. Но, что-то мне подсказывало, в какую именно сторону надо смотреть…

Запустив через открытое окно в дом целое стадо голодных комаров, я в итоге так ничего не увидел и лёг спать дальше. Звуки повторились сразу после того, как мне удалось уснуть. Понимая, что нужно разобраться с этим вопросом, иначе так можно всю ночь спать урывками по пять минут, я вылез из постели и накинув куртку-ветровку вышел на улицу.

Фонаря у меня не было, поэтому включенный мной на крыльце свет дал обратный эффект: я был как на сцене в театре, а весь участок представлял собой партер зала. И, наверняка, там был зритель! Причём, я почему-то был уверен, что знаю его (точнее – её). В районе «тропы Хо Ши Мина» послышался шорох и я устремился туда, выйдя из пятна света. Глаза стали привыкать к темноте и мне показалось, что я даже увидел мелькнувший силуэт.

– Стой, зараза! – прошипел я, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить пол-посёлка и прибавил скорости.

Но бег по незнакомой пересечённой местности ночью в шлёпанцах не только экзотичен, он ещё таит сюрпризы. В основном – под ногами. Газон на нашем участке (а особенно – около забора) имел существенное отличие от газона на лужайке перед замком какого-нибудь английского лорда: его стригли реже, чем два раза в день. Да, что там, его, похоже, что вообще ни разу не косили. Это, по факту, был не газон, а бурьян!

Влетев в него, я успел почувствовать, как стебель какого-то твёрдого (и, как оказалось, крепкого) «травообразного» растения оказался у меня между пальцами ноги, но мозг уже не успевал дать команду прекратить бег… Зато проснулась интуиция! Она успела за мгновение до события предсказать: «Сейчас ты смачно … (цензура!)».

Так и произошло. Резкая остановка нижних конечностей не означала остановку всего тела и я «рыбкой» устремился в темноту. Но, имея плохую аэродинамику и удерживаемый, как воздушный змей, только травой вместо верёвочки, я предсказуемо быстро приземлился.

Не собираясь прекращать погони, я вырвал запутавшую меня траву и устремился к дому Ларисы, отшвырнув в сторону незакреплённую секцию ворот. И на крыльце, и в окнах там было темно. Звонка я не увидел, поэтому постучал в дверь. Мне не открыли. Я постучал ещё пару раз с тем же результатом и понял, что придётся с позором уходить, так как альтернативный вариант с выбиванием двери был, как бы помягче сказать, не совсем в рамках закона.