Однако в 2017 году с принятием нового постановления Пленум Верховного Суда РФ в вопросе о моменте окончания хищения встал на правовые позиции, более близкие к рекомендациям современной уголовно-правовой доктрины. Правда, изменение в позиции Пленума произошло по вопросу о моменте окончания только мошенничества (в форме хищения) и только в отношении денежных средств: согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», если предметом преступления при мошенничестве являются безналичные денежные средства, в том числе электронные денежные средства, то «такое преступление следует считать оконченным с момента изъятия денежных средств с банковского счета их владельца или электронных денежных средств, в результате которого владельцу этих денежных средств причинен ущерб» (п. 5). Таким образом, моментом окончания одной из форм хищения Пленум Верховного Суда РФ впервые признает момент причинения собственнику ущерба, то есть определяет этот момент так, как это следует из легальной дефиниции хищения чужого имущества (примечание 1 к ст. 158 УК РФ).
Поддерживая данный шаг, вместе с тем полагаем, что Пленуму Верховного Суда РФ предстоит свою новую правовую позицию о моменте окончания хищения распространять также на остальные, кроме мошенничества, формы хищения. Легальное определение хищения чужого имущества является обязательным для всех его форм, предусмотренных нормами главы 21 УК РФ. Стало быть, и момент окончания хищения должен быть одинаковым для всех его форм. Правда, возможен второй вариант, когда для каждой формы хищения будет определен свой момент окончания. Но в таком случае доктрина и практика вернутся на десятилетия назад, когда дискутировался вопрос о том, нужна ли легальная дефиниция общего понятия хищения>21.
Помимо момента окончания хищения, еще одним дискуссионным вопросом является вопрос о содержании объективной стороны (деяния) в разных формах хищения. Правовая позиция Пленума Верховного Суда РФ состоит в том, что объективная сторона кражи и грабежа заключается в изъятии чужого имущества, присвоении и растрате – в обращении чужого имущества в свою пользу или пользу третьих лиц. Несмотря на то что данная позиция Пленума основывается на серьезной научной проработке понятия хищения, в правоприменительной практике нижестоящих судов и органов предварительного расследования имеются многочисленные примеры ее игнорирования. В частности, некоторые из них «трансформируют» свойственное любому хищению, в том числе присвоению, активное поведение виновного в пассивное. Так, согласно позиции Московского городского суда, «под хищением чужого имущества в форме присвоения, ответственность за которое предусмотрена ст. 160 УК РФ, следует понимать удержание против воли собственника и использование в своих интересах чужого имущества, находящегося в законном правомерном владении виновного, то есть данным имуществом виновное лицо должно владеть правомерно»>22. По нашему мнению, если решение нижестоящего суда противоречат позиции, выработанной Пленумом Верховного Суда РФ, то в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законодательством, оно должно быть в обязательном порядке обжаловано, поскольку в подобных случаях важно обеспечить единообразное применение норм УК РФ, на что, собственно, и направлены постановления Пленума Верховного Суда РФ.