Девочка – молодец. Быстро поймала, почти с первой попытки. А остальное – рутина. Нож, быстрое лезвие, бегущая кровь – она сама этого хотела, сама двери открыла. Я только подтолкнул.

Самую малость.

Как она верно сформулировала про интервальные тренировки!

Я ведь тоже так живу. Спринт – заминка. Спринт – отдых.

Теперь я могу отдышаться. Теперь какое-то время жизнь будет течь спокойно. На завтра заказана машина, грузчики уже, наверное, закончили упаковывать вещи.

Я перебираюсь в Лартоваала. Городок небольшой, да мне – какая разница, на удалёнке-то. Пару лет можно спокойно пожить. Дыхание выровнять.

В Лартоваала, говорят, парк отличный – на горе. Карельские ели, сосны – и дорожка грунтовая поднимается к вершине серпантином. Бегуны любят. В Лартоваальских холмах в прошлом году на этих самым дорожках марафон проводили.

Хорошее место.

Мужчина делает последнюю затяжку и выпускает в ноябрьский воздух струю сизого дыма. Дым пахнет черносливом и специями.

Потом он не спеша чистит трубку, убирает её в поясную сумку, складывает кресло и удаляется к выходу из парка.

«Акулы-людоеды способны выслеживать жертву по запаху крови, который они ощущают за много километров. Бывали случаи, когда человек, спасшись от нападения акулы в одном месте, сталкивался с ней на совершенно другой части побережья, куда она приплывала, ведомая неутолимым чувством голода и желанием убивать», – громко и отрывисто вещал телевизор.

«Странные передачи в 7 утра», – подумал Денис.

«Такого хищника может не интересовать другая добыча, даже если от её поимки зависит его выживание. Игнорируя простых обитателей океана, акула рыщет в поисках человека, а не найдя, умирает от истощения».

В глазах ещё стояла сонная дымка, а зевота находила неудержимыми волнами. От этих вздохов уже ныла челюсть. На экране телика под спокойную музыку мелькали кадры коралловых рифов и радостных, наивных дайверов. Скоро эту идиллию, по сюжету, явно должна была нарушить хищная рыба.

Денис положил яблоко на ладонь, чтобы разрезать его ножом из «Икеи». Лезвие прошло насквозь с неожиданной силой и скоростью и рассекло мягкую часть ладони со стороны мизинца. Денис вскрикнул и уронил яблоко. На столешницу упали алые капли.

Идиот! Забыл, что вчера заточил нож. Зажимая порез, Денис огляделся в поисках какой-нибудь чистой тряпки. Вдруг что-то заставило его насторожиться, и он прислушался. В комнате было абсолютно тихо. Денис повернулся к телевизору, чтобы проверить, почему тот не работает, и замер. С экрана на него смотрела акула. Она будто проплывала мимо, как в «Москвариуме», проскальзывая у самого стекла, но что-то заставило её замереть.

Нет, это глупость, акулы не могут останавливаться. Она не может оставаться без движения, иначе утонет! Однако акула была у самого экрана, не двигаясь и разглядывая Дениса одним глазом.

Что это за передача, мать вашу? Денис щёлкнул пультом.

Экран погас. На кнопке осталось пятно крови. Денис выругался, крутанул кран и подставил руки под воду. Порез неприятно щипало. Красная вода исчезала в сливе.

«Не стоило так делать, – мелькнуло у Дениса в голове. – Она же теперь найдёт меня по запаху».

Он оторвал сразу несколько бумажных полотенец и зажал ими руку. Присел на диван. В глазах забегали мушки. День что-то не задался.

Денис быстрым шагом шёл к метро. Было уже холодно, совсем по-осеннему. Это хорошо, акулы не любят холод. Он набрал номер секретарши.

– Я опоздаю, Зин. Замолви там словечко за меня.

– Опять? – возмущённо ответил голос.

Зинка была классной, но падкой на большие бюджеты. Денис этим не мог отличиться, а поймать девушку на крючок романтичным домашним ужином или простым походом в кино (притом не на премьеру) он не мог.