После долгожданной помолвки с Аликс в письме к матери он пишет: «…не могу выразить, как я счастлив. Весь мир сразу изменился для меня: природа, люди, – все мне кажутся добрыми, милыми и счастливыми. Я не могу даже писать, до того дрожат мои руки…»[6]

К чести Николая II надо отметить, что любовь к Аликс он сохранил до конца своих дней.

Николай Александрович был от природы замкнутым и скрытным человеком. Многие не знали его таким, каким он раскрывался только на страницах своих дневников. Он вел их всю свою жизнь, 36 лет, непрерывно, с 14 до 50 лет, до самого последнего дня, когда жизнь его и его семьи трагически оборвалась в Екатеринбурге, в подвале Ипатьевского дома.

Читая записи дневников, мы видим сначала обычного шаловливого, проказливого, но чувствительного и обожающего своих родителей мальчика, потом – влюбленного и мечтательного юношу.

Еще будучи цесаревичем, Николай II был убежден, что судьба благоволит к нему. 17 октября 1888 г. он первый раз чудом избежал смерти. Недалеко от Харькова произошло странное крушение царского поезда. Погибло 20 человек, ранено 16. Пострадала сестра Николая, но все члены царской семьи остались живы. «Все мы могли быть убиты, но по воле Божьей этого не случилось»[7]. Религиозность, искренняя вера в промысел Божий стала чертой характера будущего императора.

Впоследствии, уже в бытность Государем, присущее ему с раннего детства глубокое религиозное чувство стало еще интенсивнее. Уже во время Первой мировой войны, когда русскую армию преследовали тяжелые неудачи, министр иностранных дел С. Д. Сазонов был поражен, увидев, каким горем это было для императора. «Глядя на него у церковных служб, во время которых он никогда не поворачивал головы, я не мог отделаться от мысли, что так молятся люди, изверившиеся в помощи людской и мало надеющиеся на собственные силы, а ждущие указаний и помощи только свыше. В его душе к горячей и искренней вере примешивалось, странным образом, какое-то чувство безнадежности, в чем он сам сознавался, называя себя фаталистом»[8].

Второй раз в жизни Николай II избежал смерти в 1891 г., еще до коронации. Находясь в Японии, он получил сильный удар саблей по правой стороне головы от японского полицейского. Свита не успела среагировать. Николай окончательно ощутил себя под защитой Бога – он не даст ему погибнуть. Наследник записывает в дневнике: «1 мая. Токио. Я нисколько не сержусь на добрых японцев за отвратительный поступок одного фанатика… Мне пришлось всех успокаивать и подольше оставаться на ногах…»[9]

Таковы были задатки природы и плоды воспитания. К тому же Николай физически хорошо был развит, он обожал физические упражнения.

Однако все чаще он начинает примерять на себя образ будущего самодержца, «хозяина земли Русской». Наследник престола проходит службу в армии, это было традицией. Ибо «ни законами, ни цивилизацией, но армией сильна Россия», такова была расхожая формула власти.

Его идеалом остается отец, император Александр III, хотя не для всех политика его отца являлась образцом правления. «Постыдная деятельность виселиц, розог, гонений», – так характеризовал методы Александра III Л. Н. Толстой[10]. Но воспитатели будущего царя внушают будущему наследнику, что железная формула императорской власти «Самодержавие, православие, народность» не подлежит никаким изменениям.

Наступает май 1884 г., время совершеннолетия наследника и принятия им присяги на верность престолу. Николай II впервые осмысливает жестокую фразу: не быть на престоле человеком. Идеолог самодержавия М. Н. Катков поучал будущего императора: «Все побуждения и требования человеческой природы должны умолкнуть, подчинившись государственным обязанностям. Величие царственного призвания несовместимо с человеческими чувствами»