Соборным решением запрещалось приглашать на свадьбы скоморохов. Церковное проклятие грозило волхвам и чародеям, гадающим по звездам и астрологическим книгам. Осуждалось ношение тюбетеек и бритье бород. Как тяжкое преступление расценивалось принесение ложной присяги на Евангелии.

Итак, Стоглавый собор способствовал искоренению безнравственности в духовенстве. Собор сохранял самостоятельность церкви.

При Избранной раде складывается новая – приказная система управления. Уже с начала XVI в. за тем или иным боярином закреплялось какое-то постоянное поручение от государя. Постепенно вокруг этого вельможи образовывался штат постоянных сотрудников – дьяков и подьячих. Так приказ-поручение превращался в приказ-учреждение. Одни приказы, выполнив свою задачу, упразднялись, другие превращались в постоянные органы власти. Например, Посольский приказ ведал дипломатическими сношениями с другими государствами. Во главе его в течение 20 лет стоял талантливый дипломат думный дьяк (высший административный чин) Иван Михайлович Висковатый.

Разрядный приказ ведал организацией вооруженных сил страны, назначениями на командные должности. Поместный приказ распределял поместья между служилыми людьми, ведал земельными спорами. Разбойный приказ занимался борьбой против «лихих людей». Дьяки и подьячие каждого приказа набирались опыта в определенной сфере государственного управления. Так складывался профессиональный государственный аппарат – главная опора центральной власти.

Отмена кормлений

В 1555–1556 гг. Избранная рада отменила кормление. Власть в уездах перешла в руки выборных представителей местного дворянства – губных старост, а в тех уездах, где дворянского землевладения не было, – к земским старостам, избираемым черносошными крестьянами и посадскими. Губные и земские старосты и ранее участвовали в управлении. Еще со времени Елены Глинской они вершили суд над особо опасными преступниками. Но теперь в их руках оказалось все местное управление. Почему же государство предоставило исключительную полноту власти на местах не назначаемым из Москвы, а местным выборным людям?

Дело в том, что тогда знающих людей было не так много, да и со средствами, необходимыми для содержания управленческого аппарата, было туго.

Казалось бы, губные старосты должны были радоваться усилению своей власти. Ведь в отличие от местных наместников, они были кровно заинтересованы в установлении твердых порядков в уездах, на землях, на которых находились их владения. Но должность губных старост была своего рода «общественной работой» – она не оплачивалась. Поэтому в документе «Приговор о разбойном деле» 1555 г. мы читаем, что многие губные старосты, вместо того чтобы ловить разбойников в уездах, «живут на Москве за своими делы, а с Москвы не едут» и «дел не делают». Предписывалось «по тех старост посылати на подводах и сажати их в тюрьму. А из тюрьмы их выпущати… а им велети впредь быть у разбойных дел»[136]. При этом заключать их в тюрьму предписывалось лишь «на время»: ведь других старост взять было негде! Итак, приходилось принуждать местные власти выполнять свои обязанности.

Учитывая все сказанное, можно заключить: отмена кормлений – только заключительный акт длительного процесса преобразования местного управления. Отмена кормлений повлекла за собой перестройку судебной и финансовой, налоговой систем, а также центральных и местных органов власти.

Служивые люди

С отменой кормлений связана и военная реформа. Основу вооруженных сил России составляло конное поместное ополчение. Дворянский отпрыск к 15 годам из недоросля становился годным к службе – «новиком». И если не заболевал, то служил до самой смерти. Вотчинник (помещик) обязан был идти на службу «конно, людно и оружно», т. е. на коне, со своими холопами и оружием. За неявку на боевой смотр его могли бить кнутом, лишить вотчины или поместья. За понесенные в походах издержки служивые люди получали кормление. Но твердого порядка в этом деле не существовало.