В истории древнерусского искусства эти мозаики важны как свидетельство усиливающейся мощи, богатства Киевской державы, ее стремления ни в чем не уступать Царьграду (Константинополю). Над их созданием работали греческие и русские художники вместе, воплощая на основе византийской русскую систему отражения в искусстве своих желаний, своей мечты.

Великолепны и мозаики, изображающие апостолов. Они идут двумя рядами к Христу, протягивая руки в жесте прошения. Фигуры их наполнены энергией, глаза обращены к Христу. Ощущение великого таинства наполняет верующих. Апостолы ждут святого причастия, таинства соединения с Христом, которое совершается хлебом и вином, превращенным в Тело Христово и Кровь Христову. В нижнем ряду мозаики – образы великих отцов и учителей древней церкви.

Много места в киевской Софии занимают фрески. Техника фрески давала возможность на длительное время сохранить росписи, однако требовала большого мастерства от художника. На сырую штукатурку быстро наносился контур рисунка и накладывались краски. Малейшая неточность могла заставить менять всю штукатурку. Писали фрески водяными красками, которые хорошо впитывались в сырую поверхность грунта. В них, конечно, не было яркости, но фресковая живопись киевской Софии достигла большой выразительности.

Исследования показали, что в древности фрески покрывали все стены и своды храма, пристройки, башни, галереи. Но от пожаров, войн и небрежного отношения часть фресок погибла, часть была закрашена и зарисована. Зарисовывали их масляными красками, называя это «реставрацией». Искалечены были некоторые образы, пострадали целые сюжеты. Расчистка фресок была начата только в 30-х гг. ХХ в., но многое оказалось утраченным безвозвратно.

Тематика фресок весьма разнообразна: от евангельских сюжетов до вполне светских, например есть групповой портрет семьи Ярослава Мудрого. Ярослав Мудрый изображен со всеми сыновьями с моделью храма в руках. Этой композицией древний художник хотел подчеркнуть связь Ярослава Мудрого со строительством собора. Лучше всего сохранилась фреска с изображением женщин из семьи князя: четыре фигуры в рост, в прекрасных одеждах с удивительно выразительными лицами.

Удивительны фрески на сводах двух башен. Религиозные сюжеты уступают место сценам светского характера.

Изображены здесь императорская ложа, в которой император в нимбе, придворные, охрана, сцена на константинопольском ипподроме… Вот она – связь с художниками и искусством Византии. Роль ипподрома в Византии была весьма большой. Император появлялся перед народом во всем своем величии. На фреске – и колесницы, и музыканты, скоморохи, ряженые, охота на медведя, волков, кабанов. Фрески хоть и уступают мозаикам по художественным достоинствам, но весьма интересны. Они стали уникальным памятником светской живописи Российского государства.

Весьма интересна манера исполнения этих фресок. Каноны религиозного письма тут не соблюдены. Здесь – динамика и пространственность в построении фигур и композиции, стремление показать движение человека, скачущих коней, бегущих зверей. Такие же фрески, возможно, украшали и княжеские дворцы древних русских народов. Византийская манера письма отступает в светских сюжетах фресок. Византии чужды жизнерадостные лица, жизнеутверждающие мотивы в сценах Евангелия.

Лица фресок типично русские – румяные, большеглазые, фигуры – крепкие, приземистые. В сценах ипподрома – звери наших лесов.

С красками мозаик и фресок гармонировал сложный ковровый рисунок пола. Вскрытые участки первоначального пола набраны из треугольных, квадратных, прямоугольных кусочков разноцветной смальты (зеленой, желтой, красной).