Я обрадовалась, что они согласились с моими доводами, и кивнула головой, – конечно, поняла! И мы вошли в паб. Сразу в нос ударил густой резкий запах эля и табака, но я послушно села около стойки, как мы и договорились.

Неожиданно мое внимание привлекло какое-то мимолётное едва уловимое движение под стойкой. Я немного наклонилась и заглянула вниз. Там, в глубине, стояла огромная мышеловка и в ней сидела большая рыжая крыса! Она сидела довольно спокойно, только все время слабо попискивала и при этом в упор смотрела на меня круглыми черными глазками. Крыса скребла своими лапками по прутьям решетки и, стоило только мне отвернуться от нее, как она тут же начинала пищать снова, явно привлекая к себе мое внимание. Я присмотрелась к ней внимательней – и она сразу активно на это среагировала, как будто хотела что-то мне сказать! И я неожиданно почувствовала к этой пленнице острую жалость. Потом я сделала то, чего никогда не делала раньше, – я незаметно для всех приподняла крючок ловушки и выпустила крысу на волю. Только тут взрослые обратили на меня внимание, так как на виду у всех посетителей крыса моментально проскочила к выходу одним огромным прыжком и мигом пропала из вида. Возникла небольшая суматоха, хозяин паба очень разозлился на меня, начал ругаться и стал выгонять нас на улицу!

Пришлось, конечно, убраться оттуда, хотя было очень жаль, что нам ничего не удалось разузнать! Когда мы оказались на улице и вдохнули, наконец, свежего воздуха, Артур сказал:

– Ясно, что дело тут нечисто! И с чего бы вдруг этот Кривой Джо вцепился в какую-то метлу, как ненормальный? У меня есть кое-какие смутные подозрения на этот счёт, но пока я не хочу об этом говорить. Тут надо кое-что ещё хорошенько продумать и обмозговать!

А сейчас давайте – ка, пойдем мы не домой, а пройдёмся через старый тоннель в сторону Эссекса. Помните, там стоит дом Барбары Джонс?

Мы все хорошо знали, что дом Барбары Джонс стоит далеко в стороне от всех городских построек, чуть ли не на самой глухой окраине Эссекса. Барбару Джонс многие считали колдуньей и ведьмой, много говорили разного про неё, но я как-то не обращала внимания на подобные разговоры, – мало ли что о ком говорят!

Мы с Альфредом ничуть не возражали против ещё одной прогулки и, приняв такое решение, мы дружно зашагали в сторону старого тоннеля. Вскоре мы добрались до места. Вот и он, – заброшенный, полуразрушенный, тоннель! Идти по нему в кромешной тьме было страшновато и очень неприятно, и мы ускорили шаг, чтобы поскорее оставить позади это гиблое место.

Когда до выхода из тоннеля оставалось уже сравнительно небольшое расстояние, Альфред вдруг немного замялся и нерешительно сказал нам:

– Говорят, что тут было много несчастных случаев…

– Успокойся! Ничего с тобой не случится! – резко оборвал его Артур.

И мы осторожно продолжили свой путь при слабом свете фонаря. Со всех сторон из темноты доносились какие-то звуки: шорохи, скрипы и вздохи. Нервы наши были очень напряжены!

Наконец тоннель закончился, но веселее от этого не стало. Луна то появлялась на небе, то скрывалась за облаками. Всё вокруг было мрачным, сумрачным и тревожным. Короче говоря, мне было очень боязно и жутковато. Братья не говорили ни слова, но я чувствовала, что они тоже напряжены. Вскоре начали встречаться какие-то постройки, но легче от этого не становилось. То и дело попадались двери, заложенные кирпичами, под ногами скрипели гнилые доски, под которыми хлюпала вода, и всюду текли грязные потоки. Было очень сыро и холодно, И ещё мне казалось, что даже весь воздух вокруг этого места был пропитан чем-то тревожным и зловещим. Что-то странное было во всем этом, но было совершенно непонятно – что именно, и от этого было еще хуже! Всю душу заполнило сильное беспокойство, и я уже не рада была нашей безумной затее.