После многих и многих попыток, спустя десятилетия, ему пришла в голову безумная мысль – вернуться в тот далекий и первый дом, из которого его изгнала война в детстве. Он выяснил, что война давно окончена, никто из его близких пережить ее не смог. Люди в стране уже были совершенно другими, никто никому больше не доверял, он был для сограждан чужим человеком. Тем не менее, он отыскал место, где был его дом. Он стоял перед чужим забором и смотрел на чужой сад, совсем молодой, красивый, семейный сад другой семьи. Ему выделили маленькую комнату в хостеле, выписали социальную помощь и даже подарили большую кадку для дерева, подходящую для его маленькой квартиры. Он смирился и принял старость так, как ее принимают самые стойкие и достойные люди, но скитания по миру и тяготы подкосили его здоровье и прогноз врачей был не самым лучшим. Рой оканчивал свое письмо приглашением, надеясь, что я смогу вырвать несколько дней из своего расписания для того, чтобы снова повидать его, возможно в последний раз.

Конечно же, мое сердце приняло решение в ту же секунду. Моя супруга готова была отпустить меня в этот далекий путь, а Майя, привозившая нам внуков на выходные была только рада, что я, наконец, выберусь из-за письменного стола и посмотрю мир. Прямых билетов в ту страну не было и путешествие затянулось, маленький аэропорт встречал зеленью красивейших садов. Я не стал брать на прокат машину, мне хотелось погрузиться в реальную среду жизни этих людей, переживших войну и скорби. Прошли годы, но их улицы были все еще полны мемориалами павшим героям. Я без труда нашел хостел и комнату Роя. Несмотря на то, что я был старше его на добрый десяток лет, Рой выглядел по-настоящему глубоким старцем, прикованным к кровати и медицинским приборам. Когда я вошел в комнату, его глаза засияли и он протянул мне навстречу руку, которую я спешно обхватил своими ладонями и сел рядом.

Мы говорили несколько часов подряд, вернее, говорил больше я, чем он. Я показал ему фотки супруги и семьи, рассказал о нашем новом доме и яблонях во дворе, показал семью дочурки и, конечно же внуков. А он с грустью кивнул в сторону выросшего но все еще маленького дерева в углу его комнатки. Оказалось, что у их народа есть еще одна древняя традиция – если вдруг у человека не было возможности обрести семью, а у его предков не было семейного сада, он мог высадить свое дерево там, где его тело однажды обретет покой, так, он сам сможет стать частичкой этого одинокого древа, а семена растения сможет взять всякий кто прийдет почтить память этого человека. Рой попросил меня задержаться с ним на три дня. Я не мог отказать, а он оказался невероятно пунктуальным и точным.

На утро четвертого дня мы стояли в скромной компании посреди большего зеленого сада за городом, там был священник, пара его помощников, а также нескольких городских зевак. Наконец, после долгих лет, корни дерева Роя погрузились в богатую домом землю. Я летел домой, полный смешанных чувств и спутанных мыслей. Даже садясь в самолет я не смог выпустить из руки капсулу с крошечным семенем того дерева, которое я вез домой. Когда дети Майи смогут задавать серьезные вопросы и понимать серьезные ответы я обязательно передам это семечко им.

Серый, невероятных размеров и абсолютно идеальный во всех своих пропорциях, он возвышался мрачной громадой посреди сияющего новизной и молодостью города. Думаю, многим он внушал отвращение и даже страх, кто-то смотрел на него с благоговением и грустью, но, я едва ли ошибусь, заявив, что вы точно не найдёте ни единого человека во всём мире, кто смотрел бы на Куб с радостью. Он был, определённо, самым неуместным объектом на всей планете, но избавиться от него было, конечно же, нельзя. Если на миг представить себе, что появится некто, не знающий, что собой представляет эта серая громада, мне даже трудно представить, как подобрать верные слова для этой истории. Наверное, следует начать с древних времён, попытаться разъяснить, что некогда люди ненавидели друг друга: кого-то за рост, кого-то за цвет кожи, некоторые впадали в немилость из-за своих убеждений и веры. Им казалось, что на всех не хватит еды, территории для жизни, мяса других существ, населявших планету. Это было до ужаса странно, но люди за тысячелетия своего существования только и делали, что оттачивали средства собственного истребления. Казалось, они просто стремились к коллективному суициду. И, как известно, если над чем-либо трудиться достаточно долго и с небывалым усердием – результат точно не заставит себя ждать. Возможно, я немного сгустил краски: все же человечество творило и немало добрых вещей – искусство, наука… Порой они дарили исключительные шедевры творческой мысли. Одним из таких творений стал робот-компаньон. Конечно, сперва его создавали военные; оттого он стал удивительно надёжным и стойким; но затем решили резонно, что отправлять на гибель роботов – слишком дорогое удовольствие; и ограничились по старинке людьми. А вот продавать готовое изделие зажиточным гражданам было делом весьма перспективным. Так, на свет появилась модель «JL1A»; та, которую мы назвали просто – «Джулией». Её основные задачи сводились к тому чтобы помогать человеку – тому кто ее купил конечно же. Тот День… Для большинства людей, тот самый День не был особенно знаменательным; они даже не обратили на него внимания, увлекшись суетой будней; но сегодня историки вычислили, говорят, даже конкретный час запустивший роковую цепочку событий. Итак, пока одни ученые обучали самый совершенный ИИ с самым совершенным кибертелом, Джулию, другие выпустили из недр своей лаборатории новое биологическое оружие. Может быть это было сделано намерено, может быть это была случайность, но мир стал меняться после этого Дня слишком быстро и необратимо – смертельные болезни продовольственный кризис и пара ядерных ударов подписали смертный приговор всем жителям Земли. Одни пытались спастись в убежищах, другие улететь в космос, но было похоже, что сам Создатель восстал против них. Все попытки спастись были тщетны. Когда Джулию упаковали и готовились отправить на презентацию готовой продукции, представлять ее было уже некому. Она провела в ожидании на пыльном стенде дни, а может быть и месяцы. Несмотря на весь хаос вокруг – взрывы, катастрофы, пожары – она каким-то чудом так и оставалась невредимой и нетронутой. В один из дней ее сенсоры кожи ощутили капли дождя пробившиеся сквозь разрушенную крышу. Включились протоколы безопасности, энергия атомного аккумулятора наполнила ее синтетическую плоть электронной жизнью. Джулия открыла глаза, она была обучена имитировать человеческие эмоции, но в этот миг, глядя на невероятные разрушения вокруг, она не могла решить какая реакция будет уместнее. Ужас?! Горе?! Гнев?! Казалось, все ее инструкции не подходят для этого нового мира. Она сошла со стенда, оказавшись по колено в воде. Грязная, в порванной одежде, она долго ходила по улицам города, тщетно пытаясь отыскать хотя бы одного живого человека. Того, кому она могла бы стать помощником, исполнив свое предназначение.