Некоторые думали, что с развитием науки и техники люди напрочь откажутся от религии и ветшающие здания церквей и мечетей, буддистских храмов и синагог будут преданы забвению, или превратятся в удобные гастрономы и кафе. На деле, все вышло в точности наоборот. Вскоре после создания мощного ИИ, когда рынок труда был отвоеван роботами, и люди были брошены в пучину безделья, человечество преисполнилось новой волной богоискания. Теперь, когда большая часть времени была свободна, многие устремили взоры к небесам и пустились в погоню за ответами на вечные вопросы бытия. Впрочем, в маленьком Сент Вилле, дела с пробуждением обстояли не столь богоугодно. Маленький городок, возникший на волне духовных перемен постигли печальные события – местный гуру, основавший его, споткнулся, на пути стремительного саморазвития, подхвативший эстафету пастор обновленной пресвитерианской церкви ударился в ереси и был изгнан собственной паствой, ну а пришедший на его место молодой харизматичный проповедник провозгласил, вскоре, место проклятым и уехал в большой город, прихватив с собой львиную долю горожан. Тем не менее, город выжил, как ни странно, благодаря совершенно атеистически настроенным технарям, они разглядели потенциал местных ископаемых и пересобрали поселение с нуля. Архитектура и планировка изменились, однако, стремление к вечному передалась и новым горожанам, будто бы по наследству от старых улочек и стен. Служение в местной церквушке не отличалось большой помпезностью, но регулярно собирало верных прихожан. В то воскресенье, после проникновенного хорового исполнения псалма если, конечно, вы готовы считать хором команду безголосых, но исключительно громких энтузиастов, на сцену с проповедью поднялся преподобный Джон Клейтон Пратт со своей дежурной проповедью о стремлении к правде, которую он то и дело, доставал из письменного стола, лишь украшая небольшими деталями. С годами, подобное происходило все чаще, что явно не способствовало росту общины. Что и говори, скамейки церкви все больше напоминали городской парк, наполненный праздными пенсионерами, желающими скоротать часок-другой хотя бы в некотором разнообразии. Старина Джон уже почти дошел до кульминации своего опуса, как вдруг случилось невероятное – тяжелая дубовая дверь церкви со скрипом распахнулась, впуская солнечный свет и нового посетителя. От неожиданности замолчали мгновенно все, затихли даже миссис Дрейк и мисс Моти, что шепотом делились, по обыкновению, последними городскими сплетнями на второй лавке справа. По центральному проходу, столь же тихо и смиренно новичок проследовал к крайней лавке и спокойно на нее сел. Дверь закрылась, проповедник, пересилив себя продолжил, но в зале воцарилась совершенно не свойственная этим краям тишина. Возможно, все дело было не столько в факте появления нового посетителя, сколько в том, кем этот посетитель являлся. На крайней лавке тихо внимал словам проповедника старый рабочий робот одного из первых поколений. Нет, не то чтобы люди впервые увидели вблизи нечто подобное, у каждого из них в домах имелись роботизированные помощники, по улицам сновали дроны и андроиды самых различных модификации, просто церкви до этого дня никак не относились к сфере их, машинных, интересов. Естественно, кто-то время от времени приводил с собой на собрание из дома робота-компаньона, или же нуждался в постоянном присмотре робота-врача, но видеть в святых стенах подобное создание, пришедшее по своей воле было, до сего дня, делом абсолютно немыслимым. Вот, прозвучала финальная молитва, люди стали подниматься со своих мест, но гость, опередив их, уже шел по направлению к выходу, не проронив ни звука. Нет ни малейшего сомнения, что темой вечерних разговоров у прихожан было именно это событие. Что там говорить, сам преподобный Пратт с порога поведал домашним, обычно избегавшим его литургий, о происшествии. Следующего воскресенья ожидали с волнением и трепетом. Церковный зал был наполнен больше обычного, на скамейках рядом сидели целые семьи, супруги держались за руки, некоторые даже взяли с собой детей. На этот раз, пастор был вынужден превозмочь себя и подготовить вполне неплохую воскресную службу. Как и ожидалось, вновь на середине проповеди двери распахнулись и старый железный трудяга занял в точности то же место на лавке. По залу прокатился вздох удивления, но искусственный интеллект робота не выдал ровным счетом никакой реакции. Он вновь тихо досидел до финальной молитвы и после завершающего «Аминь», стремительно покинул обитель. Однако, не успел еще выветрится характерный запах масла, как пара человек из пришедших громко потребовала членов общины задержаться. Преподобный был не против, он и сам хотел обсудить открыто происходящее, просто не был уверен, что для членского собрания наберется достаточное количество людей. Повестка была короткой, но яркой. Такого накал страстей не помнил, в этих стенах, никто из присутствующих. Некоторые активисты требовали решительно прогнать чужака, ведь ни о каком спасении для роботов, естественно, не может идти и речи. Другие просили не спешить с выводами и настаивали на том, что если нечто произошло, то явно не без воли Всевышнего. Кто-то призвал голосовать, кто-то обратится к духовному авторитету преподобного Пратта, но равнодушным не остался никто. Стоит отметить, что сам Джон Клейтон Пратт был достаточно проницательным человеком, не смотря на легкий алкоголизм и потомственную лень. Он прекрасно понимал, что стоит избавится от робота и церковь быстро вернется к состоянию вымирающего болота. Позволив всем высказаться он просил лишь об одном – дать Господу время, чтобы стали понятны Его пути и намерения, нам, простым смертным. Довод был принят всеми, и народ разошелся по домам. Излишне говорить, что неделя пролетела незаметно. Воскресным утром, подъезжая на велосипеде к зданию церкви, преподобный Пратт не верил своим глазам, открытия общинных дверей ожидала толпа горожан, многих из которых он видел впервые. Более того, среди них виднелись камеры репортеров и представители городского совета. Вопросы журналистов были ожидаемы – «Верит ли Пратт в то, что пробуждение добралось до роботов?», «Могут ли роботы попасть в рай?» и, наконец, «Готовы ли вы, достопочтенный Пратт, преподать этому роботу водное крещение и причастие, ежели он пожелает?». Будучи прирожденным проповедником, Пратт умело отговаривался от репортеров, искусно топя конкретику в красивых оборотах речи. Вскоре время для начала собрания настало и, заметно пополнившийся вокалистами хор, вполне сносно затянул популярный псалом средневековья. Джон поднялся за кафедру и удовлетворенно отметил, что единственным свободным местом была та самая лавка, на которую любил садиться известный теперь посетитель. Когда дверь распахнулась, камеры беззастенчиво принялись снимать робота, а некоторые журналисты пытались даже выкрикивать вопросы пришедшему с мест. Однако, невозмутимый робот сел на свое излюбленное место и молча уставился на кафедру, будто ничего вокруг и не существовало. Такое поведение смутило прихожан еще больше. Эта неделя прошла в теологических спорах и бесконечных собраниях, восставших из праха забвения, домашних групп. Каждый уверенно заявлял, что «наша церковь» решительно «не потерпит» того, или иного исхода событий. Робот продолжал приходить, церковь продолжала спорить и расти. Вокруг проблемы сформировались новые лидеры и школы, новым активистам и проповедникам не было числа. Молодежь, внезапно, вспомнила о церковном детстве в воскресных школах и устремилась на служения. Музыкальная команда достигла таких высот, что запись обновленного церковного бенда чуть не стала хитом местной радиостанции. Преподобный Джон словно сбросил пару десятков лет, новые проповеди, действительно, приводили людей к покаянию, ревностные молитвы способствовали распространению слухов о чудесах и знамениях по всему округу, а благотворительные кампании церкви из мертвых надписей в брошюре стали действенным инструментом преображения города. Говорят, даже в столице некоторые люди слыхали о провинциальной церкви, которую посещал робот. Не смотря на все это, сам робот, все так же молча покидал собрание первым, так и не проронив ни звука. Проходили месяц за месяцем и, однажды, двери собрания в назначенную минуту не открылись. Стоит сказать, что прихожане были не так шокированы, как можно было ожидать. К этому времени, проповеди стали глубокими и захватывающими, прерывать человека за кафедрой не было ни малейшего желания, зато после собрания остались для обсуждения многие. Заболеть, по понятным причинам, новый прихожанин не мог. «Может быть его сбила машина по дороге?» – протянула дрожащим голоском миссис Джонсон, на что тут же получила в ответ лекцию о новых протоколах не позволяющих более подобное варварство. В конце концов, кто-то вспомнил о логотипе фирмы на корпусе робота, тут же нашлись записи прежних собраний и, дабы упрочить свои пасторские позиции, преподобный Пратт взялся навестить хозяев их прихожанина. Дорога к горнодобывающей картели, логотип которой красовался на роботе, была не близкой, более того, в современных компаниях подобного рода крайне редко можно было встретить работников-людей. Когда Джон вошел в офис, пройдя электронные системы записи на встречу, перед ним предстал высокий и статный андройд, созданный для проведения подобных бесед. Он был не просто похож на человека, любой несведущий в робототехнике человек, в другой какой либо ситуации, ни за что не поверил бы, что перед ним искусственное существо. Андройд представился человеческим именем и сел за большой пластиковый стол, призванный производить впечатление натурального реликтового дерева.