Так начался марафон гона Шестого, продлившийся четверо суток, и прерывавшийся на сон Дагона, омовения и принятие пищи. Шестого кормили через зонд, обмывали и чистили, во время передышек Владыки, пока наложник был в бессознательном виде.
К концу гона Шестой был не в состоянии даже двинуть рукой, а довольный Дагон объявил ему, едва тот пришёл в себя, что тот понёс от него, и через положеный срок его переведут в отдельный «садок» для выведения икринок.
Истерику Шестого он слушать не стал, уйдя в свои покои. Его больше сейчас интересовало, смог ли чего-то достичь Адрианон, или в гареме Дагона всё же появится новый, красивый, и выносливый наложник.
***
Адрианон и Данила эти дни тоже провели с пользой и утром того дня, когда Дагон решил узнать о них, уже радовались тому, что скоро будут родителями. Адри летал по покоям счастливо напевая, а Данила лежал на диване заложив руки под голову, и с улыбкой наблюдал за своим мальчиком.
– Вижу вы всё же смогли узаконить свои отношения, – сказал Владыка стоя у входа.
Адрианон напрягся и сказал:
– Владыка. Я прошу дать разрешение на полноценный союз с Данилой, как с равным.
– Он не рождённый, а обращённый. Это невозможно, – ответил Дагон.
– Но он верхний, и он отец моих икринок. И это уравнивает его в правах с рождёнными.
– Вы успели сделать икринки? Шустрые! – Дагон даже восхитился изворотливости Адри.
– Да. И, надеюсь, ты не пойдёшь против собственных правил.
– Хорошо. Я согласен. Но будет и условие.
– Какое?
– Данила станет равным, но докажет это право, если вы сохраните все икринки отложенные тобой.
– Отец, ты же знаешь, что все их сохранить не удавалось уже лет тридцать никому.
– Знаю. Это моё условие.
Данила встал, и обнял Адри.
– Мы согласны – ответил он.
***
Жизнь будет гораздо проще и приятнее для каждого человека, если мы будем добрее друг к другу. Тогда мир станет лучше. ©
Том Хиддлстон
Когда пришло время откладывать икринки, Данила проводил Адри в отдельный садок. Адри уже лихорадило и он всё время хотел есть. Начались приступы агрессии. Даня трогательно заботился о своём ласковом мальчике, старался его не оставлять, а Адри с каждым часом всё больше впадал в лихорадочное состояние и временами не узнавал Данилу.
И вот, ночь. Данила утомлённый за день, прикорнул на диванчике у садка. Адри проснулся от приступа тревоги и почувствовал, что его сильно мутит. Он начал метаться по садку, чувствуя что его распирает, и из него что-то вот вот выйдет. Данила проснулся, и понял что началось. Он подбежал к Адри и постарался его успокоить, но тот его не узнавал, и даже пытался укусить. Тогда Данила ловко схватил Адри за руки, и сняв с того кожаные наручи, связал их и стянул на запястьях Адри.