Обертки от конфет, крошки от печенья, карандаши и дырявый носок валялись на полу в гостиной уже третий день, а рев из детской даже не думал прекращаться, и Лена вдруг поняла, что это, пожалуй, все. Больше сил нет совершенно. От слова совсем.

Димка не удивился – Лене даже показалось, что он сам об этом думает, и уже давно.

– Итак, я кратко подытожу, – кандидат педагогических и программерских наук доцент Вяко поправил очки и прочел заключение. – Мальчик Егор, 12 лет. «Огрызание, неряшливость, нытье, лень». Девочка Маша, 9 лет. «Троллинг старшего брата, превращение комнаты 17 метров в свалку бомжей ровно за 3 минуты, ор птеродактиля». Вы остановились на пакете 3.0 – «Примерное поведение, аккуратность, отзывчивость». Все верно?

– Д…да.

– Окей, тогда за опт (двое ребятишек) вам полагается бонус – опция самообучения. Иными словами, новые знания, умения и навыки будут непрерывно самосовершенствоваться.

Лена и Димка переглянулись: стремно, конечно, но звучит, как музыка.

– Итак, детишки, приступим. Вы уже, наверное, знаете, что процедура безболезненная и совершенно безопасная: уже тридцать два года, с 2053-го, в нашем Центре детско-юношеских психооптимизаций мы меняем жизни семей к лучшему.

– Пфф, ясен пень, знаем. Полкласса нашего уже у вас побывали, – пренебрежительно буркнул Егор.

– Отлично! – доцент Вяко бодро показал рукой на ряд куполов, похожих на старинные фены в парикмахерских. – Пройдемте-с!

И мир действительно перестал быть прежним.

В понедельник, придя с работы, Лена застала в квартире ослепительную чистоту, но пройти внутрь ей помешал Егор – он потребовал надеть бахилы. А если нету – приобрести в аптеке за углом.

Со вторника по пятницу после школы дети, закрывшись в комнате, декламировали друг другу Есенина и Блока, а потом готовили ужин, развешивали стирку, Маша заштопала себе и маме колготки, а Егор починил бачок унитаза.

В субботу дети вместе готовили ужин, хохотали, забыли пригласить родителей за стол.

А в воскресенье, вернувшись с рынка, Лена и Димка увидели на лестничной клетке свои чемоданы и не смогли попасть ключом в дверь.

– Мы ехали в такси домой. Я, Грэг и наш сын Майк. Ну и таксист. Мы недавно переехали в Штаты из Дублина. Новая страна, сами понимаете. Мы старались все время держаться вместе.

Потом внезапно визг тормозов, толчок, хруст и сильный удар в висок. Я потеряла сознание.

Очнулась быстро, выбралась через покореженную дверь. Кругом зеваки, уже прибыли полиция и несколько скорых. На земле накрытым с головой лежал человек. Осознав происходящее, я с воем кинулась к нему. Но кто-то в толпе схватил меня за рукав, тихо сказал только одно слово: «Таксист» и кивком указал в сторону. Я увидела, как в скорые грузят носилки. На одних лежал Грэг, на других Майк. Живые! И я разрыдалась.

Пауза.

– Что было дальше, миссис Кларк?

Пауза.

– А дальше была клиника. И долгие часы перед реанимацией. В которой были они оба. Я же отделалась легким испугом – только царапины и ссадины. Долгие часы… Мне никто ничего не говорил. Врачи сновали туда-сюда, как тараканы. Меня никто не замечал. А спрашивать я боялась. Спустя вечность… кажется, я задремала, потому что очнулась от ощущения чьей-то руки на своем плече. Какой-то доктор присел рядом со мной и очень мягко и издалека начал говорить, что они сделали все возможное и что теперь им нужна моя помощь. Майку срочно необходима пересадка костного мозга, а Грэгу – почка. Какая ирония судьбы! Грэг уже двадцать лет жил с одной почкой, и вот авария не оставила ей шансов…

Пауза.