Вечерний звонок в Германию должен был потревожить мать, но сидеть и тупо ждать, сколько будет блуждать по рельсам огромной страны его письмо, было неблагоразумно. И пусть, наконец-то, раскроет она своему взрослому сыну, почему так старательно скрывала все эти годы тайну его настоящего отца.

Но выдохнул с облегчением, когда вместо матери трубку взял дед:

– Твоя мать заторопилась и оставила телефон на столе, когда вместе с бабушкой они уехали на обследование в клинику. Неважно наша Наталья Ивановна себя чувствует вдалеке от дома. Одышка усилилась после перелета. Зря мы на Германию купились. Нужно было в областном центре на операцию в кардиоцентре соглашаться или в Москву ее везти. Все в эти проклятые деньги упирается. Тут все-таки такие светила работают. И у Инны страховка есть. Будем надеяться на лучшее. Инна разобьется, но для матери все возможное сделает. Как ты?

– Дед, ты скажи, только честно: моя мама знает, где сейчас живет мой настоящий отец? Я нашел письмо шестнадцатилетней давности, там его старый адрес, мне теперь известны его имя и фамилия. И все. И обидно. Мне нужно просто прояснить для себя – почему мать отказалась сообщить о моем появлении человеку, причастному к моему зачатию, даже, если он являлся преступником? Почему она не захотела быть со мной в детстве, чтобы дать мне положенную долю материнской любви и ласки, бросив меня на вас? Ведь я нормальный, не урод. Неужели разрыв с любимым человеком потопил в ненависти все чувства сострадания и нежности к маленькому беспомощному существу, много лет тому назад?

Дед перебил торопливо:

– Все, все, Ярик! Притормози! Неужели Наталья не выбросила этот бесполезный листок бумаги? Внук, ты пойми только одно: Инночка безумно тебя любит, даже больше, чем девочек от Кирилла. И это ее бегство в Сибирь, и скоропалительное замужество, и отъезд в Германию – все это бегство от самой себя. Понимаешь, нужно время, чтобы осознать все свои ошибки, которые ты уже не в силах исправить. Ты думаешь, почему мы сорвались из своей страны на старости лет? Чтобы до конца быть рядом с единственной дочерью. Она одинока здесь, даже в своей семье. Не знает она, где этот Александр сейчас. И ты подожди еще немножко, не тревожь пока свою мать. Сама она тебе всю правду расскажет, когда вы встретитесь.

Ответ в собственном конверте пришел только перед майскими праздниками в конце апреля. Неизвестная добрая душа корявым, с наклоном в левую сторону, старческим, неуверенным почерком пояснила, что «родители Александра померли, а он приезжал лет пять назад, продал дом в пригороде и на всякий случай оставил свой новый адрес: Красноярский край, деревня N., лесхоз. И больше не появлялся. А два письма от однополчан, с которыми служил в армии, ему были отправлены».

Щеки загорелись от неожиданного везения. И сразу в своем развитом воображении представил во всех подробностях встречу с высоким громилой под сто девяносто сантиметров роста. Потому что и коренастый дед, и миниатюрная, даже после трех детей, мамочка Инна после шестнадцати лет Ярослава смотрели на него снизу вверх, удивляясь, в кого из родни он так быстро вытянулся.

Учителя физкультуры усиленно сватали Ярослава в институт физической культуры на волейбол или баскетбол. Азарт и победы на многочисленных спортивных соревнованиях, многочасовые тренировки в спортивном зале подхлестывали самолюбие, но всегда честно говорил сам себе: «Спорт – это не мое!»

Легкость и неожиданная сообразительность при составлении компьютерных программ, уверенные победы на шахматных турнирах всех уровней, упорство, когда сидел на школьных и районных олимпиадах по математике и физике до последнего и получал многочисленные грамоты.