Он достал из рюкзака четыре мятных пряника, два протянул Ярославу:

– Садись! Отдохнем пару минут! Жаль, что теперь Александр Владимирович инвалидом стал! На костылях по этим чащобам вряд ли проберется. Если только на мотоцикле попробует? Некоторые из самых нетерпеливых промысловиков сюда начнут уже в середине августа подтягиваться, а самый бум в начале сентября начнется и до первых метелей. Если два месяца тут продержишься, то сам в эту свистопляску влезешь. А, может быть, и отец твой к тому времени вернется. Мы тоже с батей решили подзаработать на орехах. До первого октября в лесу жить будем. Адская работенка, но азартная. А потом – «труба зовет, пора в поход!».

Максим встал, отряхнул джинсы сзади:

– По некоторым приметам дождь ночью будет, а мне еще нужно по сухому домой засветло вернуться. Иначе буду всю неделю твои харчи проедать. В следующий раз до вершины сопки дойдем. Вот, где красота открывается! Уходить не захочешь. Перекусили и, айда, назад. И теперь ты по своим отметкам меня из тайги выводить будешь! Давай, старайся!

Выбрались благополучно. В тайге очень рано стало темнеть, и после отъезда Максима Ярославу сделалось невыносимо тоскливо:

«Хоть бы какую-нибудь собаку завел этот непонятный Александр Владимирович! И движок электрический ведь мог спокойно поставить! Что, денег не хватало? Пропивал, наверное, все с бродягами. Лес караулил, зверей стрелял да рыбу ловил – и никаких других проблем! Ни телевизора, ни компьютера, десяток прочитанных сто раз книжек – точно, спившийся алкаш! И тебе нужен такой отец? И ведь ты ради него готов здесь штаны просиживать!

Река притягивала, звала. Рядом с ней было, как в далеком детстве, не страшно. Она пела о чем-то, о своем, что таилось веками в ее непокоренной, неиссякаемой глубине.

Мысли завихрились в другом направлении:

– Если бы я был неандертальцем, то, точно, поклонялся солнцу, воде и реке! На всех валунах и скалах в свободное от охоты время делал бы острым камнем изображения светила и льющегося дождя.

Взбесившиеся комары, видимо, чувствуя приближение дождя, заставили закрыться на сеннике. Сна не было:

«А в лесу, если заблудишься, придется тебе, как в сказке про Мальчика – с – пальчик, лезть без специальной подготовки на самую высокую сосну и орать оттуда в отчаянии: „Помогите!“. А вокруг – „шумящее море тайги“! Сколько, интересно, километров мы сегодня отмерили с Максимом? Он говорил, что по тайге пройти за день пятнадцать километров – уже рекорд! Здорово он с этими тряпочками придумал, хотя без него я, может быть, и с ними куда-нибудь в болото точно бы запоролся. Эх, степь – матушка целинная! Дорог – видимо-невидимо! Можно сутки мчаться в любую сторону бездумно, и нет этой устрашающей тишины и угрюмости неприступных деревьев. Судя по старому адресу, Александр Владимирович тоже родом из заповедных брянских лесов. Вот потому-то он тут и прижился! И, возможно, в ВДВ служил. Тоже неплохо! Ладно, самое главное, – без паники!»

Начавшийся под утро дождь зарядил ровно на три дня. Вылезать из-под крыши не было никакого желания. И, чтобы развлечься, решил затопить баню. Дома дед давно перевел свою баньку на отопление газом, и ни на какие ванные и модные душевые кабинки не пришлось раскошеливаться. И вода была подведена.

А тут, облачившись в старый дождевик и резиновые сапоги, пришлось таскать под негромкой, но настойчиво барабанящей по спине и капюшону капелью воду из колодца, надышаться угаром и копотью из сопротивляющейся железной печки, которой вдруг стало не хватать тяги. Но потом все получилось, и накупался Ярослав вдоволь.