В 1844 году вышел в свет первый томик главного труда «Шляхтич Завальня, или Беларусь в фантастичных повествованиях».

Во вступлении Ян Барщевский писал: «Среди белорусского народа ещё и ныне сохраняются отдельные предания давних времён, которые, переходя из уст в уста, стали такими же туманными, как и мифология древних народов. Жители этого края – Полоцкого, Невельского и Себежского поветов, – с незапамятных времён терпя страдания, совсем изменились в характере; их облик всегда несет отпечаток тоски и сумрачной задумчивости. В их фантазиях всё время блуждают недобрые духи, которые служат злым панам, чаровникам и прочим их недругам. Я родился там и вырос, их сетования и печальные повествования, как шум диких лесов, всегда навевали на меня сумрачные думы и с детства были моей единственной мечтой».

Вещественных свидетельств пребывания Барщевского на Невельщине не сохранились. Сохранились стихи. Последние строки сонета, посвящённого Аустеберте Буйницкой. И стихотворение «Почановская гора» помещено в «Незабудке» за 1841 г. Почановская гора находится у д. Починки (которая не сохранилась) в трёх км к востоку от оз. Ребло (ныне – Ребельское оз.). В стихотворении «Почановская гора» описывалось одно из красивейших мест в окрестностях Невеля.

«Владимир Короткевич, белорусский писатель, назвал Яна Барщевского «белорусским Гоголем», и не без оснований. Во-первых, как и Николай Васильевич, белорусский классик первой половины XIX столетия долгие годы прожил в Петербурге. Во-вторых, значительную часть творчества он посвятил художественному переосмыслению легенд и мифов своей родины. Истории, которые рассказывают провинциальному шляхтичу Завальне случайные путники, отражают подлинный фольклор Северной Беларуси куда полнее и ярче, чем произведения большинства наших современников.

«Шляхтич Завальня» – явление не менее значительное для белорусской фантастики, чем «Франкенштейн» – для британской или «Падение дома Эшеров» – для американской. Да и для русского читателя, небезразличного к хорошей литературе позапрошлого века, знакомство с Барщевским станет приятным сюрпризом.

Эта книга дошла до нас только сегодня, через полтораста лет после написания. Её перевел Дмитрий Виноходов. Он первым перевёл на русский язык и подготовил к печати произведение Яна Барщевского «Шляхтич Завальня, или Беларусь в фантастичных повествованиях». Он уроженец Россонщины, изучал историю этого края, встречался с краеведами Полоцка. Д. Виноходов описывает свои путешествия по родным местам Яна Барщевского:

«Минувшим летом побывал в Рудне, бывшем имении друга Яна Барщевского – его соученика по Полоцкой иезуитской академии Радислава Иосафатовича (Гауденция) Шепелевича. В 1830-х – 1840-х гг. Барщевский частенько наезжал сюда к нему в гости, гулял по окрестностям и даже ухаживал за его младшей сестрой Юлией Корсак. Рудня находится в 20 км к северо-востоку от Невеля, неподалёку от железнодорожной станции Изоча. От панской усадьбы в настоящее время сохранился лишь стоящий на холме флигель. Вряд ли этот дом относится ко временам Барщевского; скорее всего усадьба была перестроена позднее, возможно, во времена внука Гауденция Шепелевича – известного литературоведа Льва Юлиановича.

Нынешний хозяин – Владимир Тимофеевич Булов. Он родился в этом доме, а родители его переехали туда в 30-е годы. Владимир Тимофеевич прекрасно знает и о Шепелевичах, и о Яне Барщевском, читал его книгу и даже цитирует её наизусть! Он показал и сам дом, и окрестности, рассказал много интересного. Дом, конечно, не простой, не крестьянский: мощный каменный фундамент, потолки в комнатах высоченные, двери двустворчатые, резные, снаружи обшит доской, сохранившейся со времён постройки. Возле флигеля, на самой вершине холма находится старый парк, посреди которого и стоял когда-то панский дом. Липы в парке не очень старые, уже послевоенные, но они – прямое продолжение тех дерев, под сенью которых гулял Ян Барщевский. Есть в парке и заросший пруд. Внучатый племянник Владимира Тимофеевича, Артём Булов, мечтает привести парк в порядок, чтобы воссоздать прежнюю усадьбу, и уже многое для этого сделал, но работы там, конечно, ещё немало.