Быстро собравшись, Поллаки вышел из агентства. Очень кстати на обочине оказался порожний кэб! Игнатиус подозвал извозчика и в первую очередь поспешил не в церковь, а на Холливелстрит. На этот раз он застал дома оба семейства, и оба были в трауре. Женщины – с заплаканными глазами, мужчины – хмурые и серьёзные, – все готовились к предстоящим похоронам. А притихшие друзья, Эдвард и Самуэль, с растерянным видом сидели на каких-то ящиках около букинистической лавки и тихонько переговаривались между собой.

Эдвард, увидев Поллаки, очень обрадовался, и вся его мордашка осветилась неподдельной улыбкой, а вот Самуэль смотрел на сыщика весьма настороженно. Было заметно, что весь он при этом внутренне напрягся. Это, конечно же, не укрылось от внимания Поллаки, и он отметил про себя, что Самуэль вероятнее всего посвящён в тайну исчезновения церковной святыни. Во всяком случае – что-нибудь знает об этом! Поллаки подошёл к ребятам и сказал Самуэлю несколько слов сочувствия, стараясь расположить мальчика к себе. Однако Саммуэль явно не хотел идти на контакт – он ничего не ответил, а только нехотя кивнул незнакомому господину и по-прежнему оставался в своей «скорлупе». На все вопросы мальчик отвечал очень скупо и неохотно, поэтому на сей раз Поллаки быстро прекратил свои расспросы. На мальчишек не следовало давить, как бы ни хотелось Поллаки выяснить все обстоятельства дела побыстрее, и поэтому он решил дождаться для доверительной беседы более благоприятного случая.

Родители Генри и Самуэля оказались старенькой, измождённой, уставшей от жизни парой. Они искренне оплакивали старшего сына, и им совершенно ничего не было известно о причине его смерти. Они даже предположить не могли, кто и за что убил их мальчика, – такого хорошего и заботливого! Так что здесь Поллаки ни чего не удалось выяснить, и больше не стоило отвлекать убитых горем людей. Поэтому, не получив на этот раз никакого результата, сыщик ненадолго вернулся в свою контору и решил сегодня же без промедления поехать осмотреть место второго преступления.

Поллаки быстро привёл в порядок все срочные дела и, не теряя времени, отправился на кладбище. Встретил его там священник Вильям Маккан и сразу же повёл показывать место, где была совершена кража. Затем он показал сыщику верёвку, по которой преступник забрался на чердак церкви, – она всё ещё висела там, куда похититель привязал её. Мистер Маккан был очень огорчён случившимся происшествием и выглядел весьма удручённо. И у кого только рука поднялась на такое кощунство?

Забравшись на чердак, мистер Поллаки внимательно всё осмотрел и вышел на крышу, с которой легко можно было перебраться на расположенную чуть ниже крышу пристройки, а затем с неё по водостоку не представляло труда спокойно спуститься на землю, высота здесь была не более двух с половиной метров. К сожалению, утром прошёл небольшой дождь и уничтожил все следы. Но даже невооружённым глазом было видно, что упасть с такой крыши очень трудно. Скорее всего, похитителей было двое, и Генри просто кто-то столкнул с крыши.

Хорошо развитая интуиция Поллаки сразу, как только стало известно о краже, настойчиво указывала сыщику на церковного сторожа, а теперь это подозрение ещё более усилилось. Не могло такое событие обойтись без его участия! И Поллаки сразу направился к домику сторожа, который находился здесь же, неподалёку от церкви. Сторожем оказался медлительный пожилой мужчина по имени Джордж Патнелл. Он, казалось, уже ждал вопросов и как будто был готов к ним, но отвечал очень как-то нехотя, очень сдержанно и осторожно, – без малейшего желания помочь следствию. Ответы его были не то чтобы сбивчивые, но какие-то неопределённые, и сводились к тому, что он уже говорил обо всём этом инспектору полиции. Из отрывочных фраз его скупого рассказа можно было понять, что услышав звук выстрела, он выбежал из своего укрытия и обнаружил уже мёртвого Генри. Он внимательно осмотрел всё место вокруг погибшего, – мало ли, вдруг человек что-то обронил?! Но никаких ценностей при нём не было.