Все внимание доставалось Беате. Она внешностью пошла в мать, а я в отца. Она всегда была хорошенькая, она стреляла нежными голубыми глазками направо и налево, и улыбалась так мило, так обворожительно, что все восхищались ей.

Мной восхищались из вежливости.

Но только Эдриан делал это так невероятно искренне…

Если я упущу этот шанс, что будет со мной?

– Я найду тебе хорошего мужа, – пообещал Сигваль. Там, на скамейке в парке. – Скажи, Агнес, какого бы мужа ты хотела.

Меня, отчего-то, это задело. Сигваль будет уговаривать кого-то, он умеет быть убедительным. И кто-то согласиться взять меня в жены не потому, что любит, не потому, что этого хочет, а потому, что Сигваль так сказал. Да, я знаю, с принцессами так обычно и происходит.

Но сейчас Эдриан рассказывал мне о любви. По-настоящему! Никто не приглашал его, он сам приехал по зову сердца. О чем еще можно мечтать? Зачем мне кто-то другой?

Я хотела сказать, что не надо искать никого.

Но, вместо этого…

Если только представить, на самом деле…

Человека, которому я могла бы доверять. Полностью. В ком я была бы уверена. Человека, рядом с которым я могла бы быть самой собой, женщиной, а не выгодным приобретением, не залогом мира и процветания, выгодной партией… Я бы хотела, чтоб он тоже летел ко мне, через леса и поля, без отдыха, как к Оливии… Я же вижу, Оливия намного счастливее моих сестер.

– Хотела бы, чтобы он был похож на тебя, Сиг, – честно сказала я, глянула на него, чуть усмехнулась. – Только, пожалуй, лет на десять-пятнадцать помоложе, и покрасивее.

Он засмеялся. Легонько толкнул меня локтем в бок, пригладил свои седеющие волосы.

– Моя добрая сестренка!

Да… Сигваль мне в отцы годится, старше почти на двадцать лет. И, все же, он был моим любимым братом. Моему второму брату, Хальдару, вечно не до меня.

– Скажи, а чтобы он был принцем – обязательно? – спросил Сигваль.

– А что, можно и так? Чтобы все сразу?

Он хмыкнул, покачал головой.

– Вряд ли, такого я не знаю, чтобы сразу. Но хотелось бы понимать, что для тебя важнее.

Важнее…

Таких принцев не бывает.

Я не хотела такого сутулого и заикающегося жениха, как у Беате. Я не хотела беззубого старика, похоронившего уже двух жен… тетка Розамунда говорила, что Ульрих Белый снова ищет себе жену, и это, пожалуй, мой единственный шанс. Нет. Лучше уж в монастырь.

А Эдриан…

– И чтобы он был похож на Эдриана, – упрямо сказала я. – Сиг, я люблю его. Наверно, если ты заставишь его уехать, я буду тебя ненавидеть. Дай ему шанс. Это для меня важнее всего.

– Он совсем задурил тебе голову, да?

Сигваль смотрел на меня, поджав губы. Хмуро.

– Что такого произошло в Норлоке, объясни? – сказала я.

Он снова потер колени, размышляя.

– Погибших в Норлоке едва ли не больше, чем во всем Гарвише, за предыдущие годы. И не только местных, но и своих. К нему под командование перешли люди Бьярни, Стэнфода и Аурика, и он положил всех. Наши потери в Норлоке – чудовищные. Причем даже не столько в боях… он своих вешал сотнями за неповиновение. Этот Тифрид так хотел добиться своего, так рвался скорее захватить город, пока я не подошел, что не жалел никого. Он хотел сделать это сам и ни с кем не делить славы.

– Он всего лишь хотел скорее закончить войну.

– Нете, ты не была там.

Я видела по его лицу, что все сложнее и глубже, уж войн и смертей на войне он видел немало, но что-то так задело Сигваля. Такое, что он не может забыть. Что-то личное, возможно.

– Не была, – сказала я. – Но война закончилась. У тебя с ним свои счеты, но все это не имеет никакого отношения ко мне. Это несправедливо.

– Люди не меняются, Нете. Жестокий ублюдок не перестанет быть ублюдком после войны. Я еще готов вести с ним дела, мне все равно никуда от этого не деться. Золотые Сады дают нам половину общих поставок зерна, да и не только. Морская торговля с Юссом через него. Но только дела. Тебя он не получит. Я не позволю.