– Блять! Ягодка, – он словно вспомнил обо мне, повернулся, взлохматил волосы и сделал осторожный шаг ко мне. – Ягодка, прости, забыл, что ты рядом, но этот мудак в меня выстрелил! Нервы ни к черту, отец свинтил, баба его мозги ебёт, кланы эти мне ненужные. Ягодка?

– Тебе нужно уйти отсюда, – схватила его за руку, вздрогнула, осознав, что он только что этими самыми руками убил человека.

– Да ничего мне не будет. Испугалась? Всё теперь хорошо...

– Нет! – попыталась поймать его взгляд, но кровь на куртке так и притягивала, путая мысли. – Тебе нужно домой. Обернуться, поесть, отдохнуть...

– Ого, Ягодка, – оборотень коснулся моего подбородка. – Общалась раньше с оборотнями, да? Знаешь, что делать? Забавно. И даже готова мне помочь, да?

– Да...

Кажется, он что-то имел в виду, говоря это, но я переживала. Твою мать, я не люблю оборотней, но не могу позволить себе просто развернуться и уйти. Судя по тому, что он стоит и даже улыбается, рана неопасная. И всё-таки...

– Поехали, Марина. Сладкая ягодка Малинка, – я вздрогнула, и он это заметил. – Что не так?

– Так меня называла сестра, – вырвалось непроизвольно.

Детское прозвище из времени, которого уже не существует.

– Вот видишь, как я к тебе близко? – оборотень всё же покачнулся, но улыбку не упустил, разве что она стала чуточку напряжённее. – Хорошо, что и живу я рядом. Можно даже пешком дойти...

– Стоять! Руки вверх!

Слабость с его лица пропала тотчас. Холодное, надменное выражение, с которым оборотень обернулся к полицейскому, было ненастоящим, и я прекрасно понимала, что ему это далось с дичайшим трудом. Боль должна быть невыносимой, кровью пропиталась уже половина куртки, и я молила Луну, чтобы нас отпустили. Ему просто нужно обернуться, и рана начнёт затягиваться. В Сером Ветре так и делали, предпочитая не тратиться на врачей. Наверное, именно поэтому у нас была дикая смертность. Даже для бешеных оборотней.

– Я вас слушаю.

– А... Вы его убили? – стушевался полицейский.

– Он хотел меня убить. Я восстановил справедливость. Можете не благодарить. Марина?

Я юркнула ему под руку, надеясь, что страж правопорядка меня не разглядел. Хотя можно проследить по камерам, откуда я пришла, и выяснить все подробности. Но пусть это будет потом, когда я окажусь в безопасности.

– Мне нужно доложить...

– Докладывай.

Оборотень дошёл до поворота, и только когда оказался за зданием супермаркета, где освещение было хуже, покачнулся.

– Твою мать, Малинка, не дойду. Вон тот дом, пятый. Отведи меня, окей?

– Отвести?

Не поняла сразу, только когда его тело начало меняться.

Твою же мать! Он ненормальный? В таком состоянии, при мне, обращаться? А если потеряет контроль от боли и разорвёт меня на мелкие лоскутки?

Огромный, под стать человеческому облику – или, наоборот, именно поэтому такой гигантский мужик? – черно-серый, с широкой мордой и яркими, светящимися глазами. Волк. Оборотень. Опасная дикая тварь. Контролирует ли он себя сейчас или нет? Если нет, то это последнее, что я увижу в жизни.

На шкуре кровавые потеки, и это странно, они должны были исчезнуть, но остались. Неужели ранение ещё серьёзнее, чем мне показалось?

Шаг. Медленный, тягучий. Животный. И мне хочется отступить, но я не могу, иначе поставлю себя на одну ступеньку с жертвой, позволю загнать себя в угол. Зверь чувствует мой страх, в этом нет никаких сомнений, но я всё равно отвожу взгляд, чтобы не злить его.

Ещё один шаг. Он совсем рядом. Совсем немного, и длинные клыки сомкнутся на моём горле.

Или руке.

Волк обнюхивает меня, открывает пасть и сжимает моё запястье. Я хрупкая, готовлюсь к боли и... Ничего. Он сжимает руку едва-едва, осторожно, даже бережно и тянет к высоткам. Я делаю всего шаг, и волк фыркает, словно кивает на оставшиеся на земле вещи.