– Не смешно, – тихо сказала девушка вслед быстро удаляющейся рыси.

Снова утро: прохладное, раннее, ясное и на этот раз не такое болезненное, как вчера. Я подняла голову и обнаружила, что мои левые рука, нога и вообще вся левая половина тела лежит на рыжем звере. Дома я так спала в обнимку с большим плюшевым мишкой – нежно лелеемым подарком от бабушки. А здесь, получается, с рысью. Стараясь не разбудить, я сползла с теплой, уютной «подушки» и встала. Однако Лэнс почувствовал, открыл глаза.

– Я по делу. Спи.

Кошак послушно смежил веки. Но вместо него с земли тут же поднялся светло-песочный кот. Я огляделась. Вокруг лежали рыси, людей не было. Пепельно-голубые, палево-дымчатые, серо-бурые, красно-рыжие звери спали прямо на земле. Песочный терпеливо ждал, когда я налюбуюсь местным зверинцем, сонно щуря желтовато-карие глаза. В стороне паслись кони, совершенно свободные, не привязанные, не стреноженные, и никуда не убегали.

Я пошла к кустикам. Кошак на приличном расстоянии следовал за мной. Я остановилась, зверь тоже. Значит, не просто гуляет, а присматривает. Вчера вечером я заметила, что ловцы очень любят князя, да и Лэнс относится к ним по-дружески и с теплотой. Несмотря на дистанцию, которая, так или иначе, чувствовалась в их отношениях, ловцы вели себя в присутствии своего господина свободно и непринужденно. Совсем по-другому было в отряде Равена. Его люди казались мрачными и молчаливыми, возможно потому, что, находясь на чужой территории, постоянно пребывали в сильном напряжении.

Ловцы… Интересно, почему ловцы? Кого они ловят?

Я так задумалась, что на обратном пути чуть не столкнулась с Дешоном. Глядя в его медово-карие глаза, я спросила:

– Это вы провожали меня?

– Да, госпожа, – Дешон отвесил вежливый поклон. На вид ему было лет тридцать пять. Он был самым старшим в отряде не только по возрасту, но и по положению.

– У вас красивый мех, – сказала я, прежде чем подумать, и тут же смутилась.

– Спасибо, ваше высочество, – с таинственной улыбкой поблагодарил двуликий.

– Нет, это вам спасибо, – поспешила я исправить свою оплошность. – Ваши ягоды и травы поставили меня на ноги.

– Я рад, что оказался полезен вам, госпожа.

Мы вернулись в лагерь, который успел за это время пробудиться ото сна. Здесь царило оживление и кипела работа. Лэнс стоял в стороне и о чем-то разговаривал с Микой. Молодой черноволосый ловец с щегольской бородкой внимательно слушал, нахмурив густые брови. При моем приближении князь отпустил его и подошел ко мне.

– Как твое самочувствие? – с искренней заботой в голосе поинтересовался он.

– Сегодня гораздо лучше. Я думаю, мне помог вчерашний отвар из трав и ягод, который приготовил Дешон.

– Да… Я не знал, что кислянка обладает целебными свойствами, – задумчиво потер виски Лэнс. – Сейчас мы тебя накормим – и в путь. Может, все-таки поедешь со мной?

– Нет. Если я вчера справилась, то сегодня тем более смогу.

– Вчера ты сползла с седла полуживая, – напомнил Лэнс с легкой улыбкой.

– У меня сильно болела голова.

Надоело стоять просто так, без дела, и я взялась за свои волосы. Как могла пригладила их руками. Глядя на мои тщетные попытки привести лохматки в порядок, князь сказал: «Подожди», – и куда-то ушел. Я села на одеяло. Через пару минут двуликий вернулся и протянул мне небольшую металлическую расческу. С ее помощью я заплела на голове тугого «дракончика».

Один из ловцов, имени которого я пока не знала, принес воды для умывания, другой – завтрак: горячий куриный бульон с сухариками. Конечно, это была не курица, но вкус незнакомой дикой птицы практически не отличался от привычной домашней. Пока я ела, ловцы оседлали лошадей, свернули лагерь и теперь отчаянно делали вид, что нисколечко не интересуются невестой наследника. Но я постоянно ловила на себе их любопытные взгляды. Лэнс так и вовсе смотрел на меня без отрыва, с удовлетворением наблюдая, с каким аппетитом я ем.