– Если бы я знала, что в Уставе академии теперь запрещены любые отношения с преподавателями кроме официальных – я бы честно постаралась держать себя в руках, – «как на духу» выложила я.

Потом я подняла несчастные виноватые глаза.

– Простите?

Желваки на челюсти мужчины быстро двигались, в глазах было обещание смерти.

– Разумеется, студентка, прощу. Мы должны поощрять раскаяние юных сердец, – как-то он больно пафосно говорит, сейчас что-то будет. – А в качестве довеска к извинениям вы сегодня поможете нашим достопочтенным уборщицам подготовить академию к принятию студентов.

А вот это уже явный перебор!

Мои ноздри тут же заострились, и я шумно задышала. Злость буквально разрывала кожу.

– Разумеется, – процедила я сквозь зубы.

И ведь ничего не поделаешь: эта академия мне нужна.

– Вот и замечательно, – ректор улыбнулся, в его глазах я прочитала удовлетворение и насмешку.

Мужчина развернулся и, помахивая хвостом, пошел в сторону администрации.

– Хмырь дорожный! Гомункул яичный! Тварюга подонистая! – шипела рассерженной кошкой я, пока Марк молча шел рядом, искоса посматривая в мою сторону.

Перед общежитием он все же спросил:

– Мирка, ну ты даешь, когда успела его поцеловать?

Я раздосадовано топнула ногой.

– Да Алька, предательница коварная, взяла и споила меня, а там одно за другим, ну и... В общем, поспорили, что я белобрысенького красавчика поцелую, который мимо нас прошел. Кто же знал, что он ректором окажется!

Марк хрюкнул от смеха.

– Ну, Мира, только ты так можешь!

– А толку-то?! – буркнула я. – Все, я пошла переодеваться, мне еще предстоит провести несколько очень радостных часов в компании тряпки, ведра и Грымзы.

Друг похлопал меня по плечу.

– Хочешь, мы поможем? – спросил он.

Я с надеждой посмотрела на него.

– Хочу!

– Ну вот и договорились. Тогда через полчаса встречаемся у входа в здание.

Тут он прищурился... Хитренько так...

– Что?

– Слушай, а ты оденься так... Ну... Знаешь... Маечка – покороче, шортики – поменьше.

Я подпрыгнула и дала ему подзатыльник, а затем еще и кулаком погрозила.

– Ах ты извращенец воздушистый!

– Нет, ну должна же быть у парней мотивация, – начал он, осторожно отступая от меня.

– Мотивация, значит? – рыкнула я.

Тут очень в тему ко мне прилетела моя метла. Я ухватила эту лапочку и стала ей поигрывать, красноречиво наступая на друга.

– Эй-ей, Мир, остынь, я же пошутил.

– Пошутил? Я тебе сейчас пошучу!

И занеся метлу над головой а-ля смерть оккупантам, я стала гоняться за Марком. Конечно, мы просто дурачились, но такой нехитрый метод помог мне выпустить пар, и в комнату я возвращалась во вполне сносном настроении...

Метелочка – после того, как помогла мне выпустить пар на Марке – не подавала никаких признаков жизни. Уж я ее и трясла, и прутики грозилась вырвать, и в угол раз пять ставила – все без толку.

Ну и ладно!

Обидевшись, кинула ее на кровать и подошла к шкафу.

Может, и правда, надеть что-нибудь поощрительное, приятное мужскому глазу?

Этим я, конечно, могу привлечь нежелательное внимание противоположного пола... Нет, тем более, если вдруг придется... Ну не знаю, под шкафом лазить там под пыльным – я же грязная, как поросенок, буду!

Или наткнусь на паучью братию...

А у меня тут столько голой кожи – это же почти пир на весь мир.

Что я паукам скажу? «Не ешьте меня, а то поощрять пацанов нечем будет!», – так, что ли?

И вы не думайте, что я насчет пауков пошутила. Я – совершенно серьезно: эти представители животного мира у нас очень кровожадными стали после того, как один талантливый, но ленивый студент не сдал экзамены, и перед тем как гордо уйти, проклял всех паучков. У нас, помниться, на четвертом курсе ребята даже паучьи бои устраивали, тотализатор открыли, денег сорвали уйму.