– А я чего звоню-то... По поводу бизнеса, конечно. Хочу у тебя рекламные посты в социальных сетях заказать... – тут наш разговор становится исключительно деловым, и я на время отключаю личные эмоции, но если честно – я чертовски благодарен этому человеку за то, что сам того не подозревая, он раскрал мне измену и обман моей коварной женушки.

Подавив в себе жажду расправы и желание прямо сегодня пойти к соседу и именнице-жене, я возвращаюсь в постель к Лизе и провожу с ней остаток вечера и ночь, а утром придумываю план, который поможет Маше вернуться на путь истинный, а Вильмана заставит забыть дорогу к нашей квартире...

_____

Сейчас.

_____

Когда она возвращается, мне очень сложно сдержать гнев:

– Ну что, нагулялась, шалава?! – хриплю я, с неприкрытой ненавистью глядя на свою жену и сразу представляя, как ее лапали чужие мужские руки... Может, я не люблю ее больше, но вот ревности и чувства собственничества во мне хоть отбавляй! Эта женщина – моя! Моя – и ничья больше!

Маша, конечно, поначалу прикидывается, что не понимает меня:

– Что?! О чем это ты?! – и это выбешивает еще сильнее:

– Нечего строить из себя святую невинность! – я подскакиваю к ней, чтобы дать пощечину, но в последний момент сдерживаюсь: – Я знаю, что ты не была в Израиле! Тебя видели в ресторане с тем докторишкой два дня назад! Шлюха! – выплевываю ей прямо в лицо, и тогда она не выдерживает, сползая спиной по входной двери, садясь на пол, закрывая лицо ладонями и рыдая:

– Он был прав! Он во всем был прав!

Вот только меня ее слезы не трогают:

– Вставай и марш в душ, а потом – в постель!

– Что?! – всхлипывает она, с ужасом поднимая на меня заплаканные глаза, но я непреклонен:

– Думаешь, я позволю, чтобы на тебе остались его запах, воспоминания о его поцелуях и прикосновениях?! Ты – только моя, ясно?!

Я заставляю ее тщательно вымыться, а потом, ломая ее сопротивление, загоняю ее в спальню, чтобы сделать своей... только своей...

Полчаса спустя, когда она лежит на постели лицом вниз, заплаканная, обнаженная и сломленная, я сажусь рядом, чтобы коснуться пальцами ее щеки и ласково погладить по спутанным волосам:

– Ничего, детка, это скоро пройдет... и мы снова будем счастливы.

– Ты только что меня изнасиловал, – говорит она совершенно безэмоционально, и я, мельком поглядывая на наручные часы, одобрительно хмыкаю: отлично, значит, транквилизаторы уже начали действовать. Я растворил их в стакане воды, который она выпила перед душем. Скоро моя жена уснет – и будет видеть чудесные радужные сны. Эти таблетки и некоторые другие дал мне по старой дружбе один психиатр. Он же пообещал мне подписать заключение, которое поможет спрятать Машу в психиатрическую клинику на пару-тройку месяцев. Когда она выйдет оттуда, хорошенько заправленная таблетками и шоковой терапией, – будет самой послушной девочкой в мире, а ведь мне именно такая жена и нужна.