— Галь… — запинаясь, спросила Оля, войдя в комнату. — Можно у тебя занять пятьсот рублей? Или даже четыреста хватит… — поправилась она сразу же. — Мне на следующей неделе обещали выплатить в агентстве.

— На. — Галка пошарила рукой в объемистой черной сумке и вытащила из нее несколько купюр, отсчитала пять сотен.

— Спасибо! — от души поблагодарила Оля. — Я верну, вот прямо в следующий понедельник верну!

— Да ладно, я тя знаю, ты вернешь, — отмахнулась Галя от благодарностей. — А чего ты вдруг-то?

— Да я в субботу в кафе заплатила… Не рассчитала… — Оля потупилась, невольно сжав в руке еще не расправленные купюры.

— В каком еще кафе? Стоямба, — встрепенулась Галка и подозрительно уставилась на соседку по комнате. — Ты ж говорила, что на свиданку в субботу идешь? Сходила?

— Да. — Оля почувствовала, как румянец заливает ей щеки. Зря она похвасталась девчонкам, объясняйся теперь…

— Ну? — прищурилась Галка.

— Что?

— Так какого лешего ты в кафе платила, раз на свиданке была?

— Просто мы с Пашей поделили счет пополам, — тихо выдавила из себя Оля и, опережая Галкино справедливое негодование, выпалила: — Сейчас так принято!

— Оль, ты сдурела? — Та уперла руки в боки. — Беги от него! Где это видано — пополам?

— Так сейчас принято… — попыталась отстоять свое, то есть Пашино, мнение Оля. — Каждый платит за себя.

— У жлобов так принято! Тьху! — Галка сделала вид, что плюнула на только что вытертый ей пол. — Мужик должен быть мужиком! Ухаживать. Цветы дарить… А он — пополам плати? Жлобяра!

— Галя, хватит его оскорблять, — вступилась Оля за честь возлюбленного.

— Си-зо-ва! — голосом комендантши возопила Галка. — Я тебе добра желаю. Беги от него! Я не оскорбляю — я Правду говорю! Ты еще бы его угостила, что ли.

Оля насупилась и ничего не ответила. Противостоять громкой, широкой, уверенной Галке у нее не получалось. У нее вообще плохо получалось с кем-то спорить.

— Не, ну ты погляди на нее! Лю-юд, — позвала Галка и помахала рукой. Третья соседка вытащила из ушей наушники.

— Чего?

— Ты прикинь!.. — Галка вдохновенно пересказала Олину историю в пяти-шести емких фразах, каждый раз жестом затыкая Олины попытки изложить свою версию.

— Жмотяра… — ухмыльнулась Людка. — Оль, не, реально, ты че в нем нашла? Даж заплатить не может за девушку. А дальше че? Он тебе букет принесет с чеком из ларька и скажет такой: “Дорогая, гони стописят рублей”?

И обе соседки покатились со смеху.

Оля вспыхнула. Пальцы разжались, купюры мягко спланировали на покрывало Галкиной кровати. Девушка выбежала из комнаты.

— Оль, ты че? Не дури! — крикнула Галя, переглянувшись с Людкой. — Обиделась…

Галка собрала купюры, сложила пополам.

— Как поостынет, суну ей обратно.

Оля сидела у себя в комнате, пока соседки не ушли на пару. Когда шаги в коридоре затихли, она открыла дверь своей комнаты, быстро собралась и отправилась на занятия. Сунув ключи во внутренний карман куртки, нащупала там деньги. Пять сотен, тех самых. Оказывается, Галка втихомолку засунула их в ее куртку, висевшую на общей вешалке.

Захотелось вернуться, но, взглянув на время, Оля поняла, что и так опаздывает. Она и так прошла к дальней остановке, чтобы не ехать одной маршруткой с Людой и Галкой.

Ладно, потом отдаст.

Но в маршрутке пришлось расплатиться одной из сотен, потому что собственной мелочи не хватило на оплату проезда, и от этого настроение совсем упало.

Оля вошла в аудиторию вместе со звонком, села на свое место рядом с Викой. Та бросила: “Привет” и вернулась к изучению глянцевого каталога. Потерла страничку, понюхала с задумчивым видом.

Оля украдкой кинула на сокурсницу взгляд, полный надежды. Может, попросить у нее? Хотя бы триста рублей. Чтобы Галке все вернуть, и пусть больше не издевается!.. А если Паша куда-то позовет, то она попросит отложить встречу. Скажет, что приболела… Или увильнет от кафешки под любым предлогом.