– Нужно, – сказала Зоя, отойдя в сторону, окинув меня критическим взглядом и улыбнувшись,  – значит, будет. – Она вновь подошла ко мне, положила свою ладошку на изгиб моей руки и торжественно добавила: –  Идем!

Автомобиль, дожидавшийся своих пассажиров на подъездной дорожке около центрального входа, быстро доставил нас до места назначения, и спустя считанные минуты я уже стоял в роскошном зале, утопавшем в элегантном праздничном убранстве.

– А мама подъедет? – спросила Зоя, чуть крепче сжав мой локоть.

– Обещала найти время в своем плотном графике праздничных гастролей, – прикрыв своей ладонью ее ладошку, так и лежавшую на моем предплечье, я, повернув к ней голову, оставил легкий поцелуй на её виске.

– Хорошо, – выдохнула она и, расслабившись, прошлась со мной по залу.

Народ прибывал. У парадного входа их встречал администратор вечера, а приглашенные официанты, угощая напитками, провожали в зал. Все чинно и пафосно Веселье начнется позже, когда народ расслабится. Выпитое ими снимет налет важности и вскроет сущности, прячущиеся внутри под слоем, наращенным за годы пребывания в статусном положении.

– О! – воскликнула Зоя. –  Я так и знала, что он придет не один и даже не с одной!

Я проследил за ее взглядом и наткнулся все на того же Платона. Тот важно вошел в зал, ведя под руки двух красоток. Мальчик решил доказать отцу, что тот сильно, очень сильно сомневался в его предпочтениях!

– И кто с ним? – не отводя взгляда от одной из его подружек, спросил у Зои.

– Не знаю, – пожала та плечами, – вот только не говори, что заинтересовался… – продолжила она, скептически глянув на меня. – Которой?

А заинтересовался ли я? Вполне возможно. Той, что, скромно потупив взгляд, крепче вцепилась в локоть парня.

Что-то знакомое промелькнуло в ее облике. Что-то неуловимо новое, чистое и будоражащее кровь. Эти глаза – темные, большие и невинно влажные, как у олененка из Диснеевского мультфильма. Тонкий носик, бархат чуть пухлых щек, сочные губы, в которые так и хотелось впиться страстным поцелуем. Скромный фасон вечернего платья не скрывал, а выгодно подчеркивал ее формы. Она как маленькая, фарфоровая статуэтка – тонкая, аккуратная и настолько хрупкая, что требует к себе бережного отношения. Хранить на полочке, любоваться и пылинки с нее смахивать нежной пуховкой.

– Андрей! –  Слащаво улыбаясь, ко мне подошел Поздняков – мерзкий холеный тип, общением с которым, однако, нельзя пренебрегать: министр строительства этого не любит.

Вздохнул и, оторвавшись от милой картинки, обратил все свое внимание на Константина. Тот же, в свою очередь, поедал взглядом Зою.

– Добрый вечер! – протянул ему свою ладонь для вежливого рукопожатия.

– Ой, ладно мальчики!–  Натянуто улыбаясь, она прижалась ко мне и оставила мимолетный, но много говорящий поцелуй на щеке. –  Пойду пройдусь, ваши деловые разговоры меня укачивают. –  И упорхнула, засранка, в неизвестном направлении.

– Твоя? – проводив ее сальным взглядом, уточнил Поздняков.

– Моя, – не вдаваясь в подробности, жестко отрезал я, давая понять, что в личном я непрогибаем.

– Хороша…

Я поморщился от нахлынувшего желания кулаком стереть его с лица это выражение превосходства и вседозволенности. Кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание и напомнив, что он явно не за этим ко мне подошел. С момента возвращения из столицы я еще не общался с ним, и он не знает о моих договоренностях.

– Ну, так что там инвестор? – полюбопытствовал Поздняков, потирая ладони, как потирает лапки мушка, сидящая на краю банки с вишневым вареньем.

Слово за слово – и, в общем, как обычно, праздничный вечер был щедро сдобрен разговорами о делах, словно горячий пончик сахарной пудрой. Вырвался я из водоворота деловых переговоров лишь тогда, когда неумолимый бег часов согнал стрелки на отметки рубежа времени.