Не хватало мне этих проблем, – занервничал Айвен. – Высадить ее к чертям, что ли? Да только нехорошо как-то, не по-человечески. Если уж на то пошло, мог бы и сразу карту спросить… Никто же не заставлял ее подбирать, сам остановился. А высадишь девку тут, так сколько ей, бедняжке, на жаре-то придется торчать? Опять же, полицейские дроны, наблюдение – практически моментально засекут, полиция заинтересуется, и… Если уже не заинтересовалась, кстати».

Айвен с тревогой открыл окно и, на секунду отвлекшись от дороги, высунул голову из кабины. Тяжело вздохнул.

«Ладно, довезу тебя до города, – решил он, – сделаю доброе дело, раз уж назвался груздем. Может, оно и обойдется. Наверняка все будет нормально, зря только накручиваю себя. Первый раз, что ли, подбираю людей на трассе? Да и все дальнобойщики испокон веков так поступают. Как-нибудь да обойдется!

Вот есть у меня такая черта, – подумал Айвен, – близко к сердцу все принимать. Слишком много думаю. Проще надо быть!»

– Ладно, – пробормотал он. – Сиди, довезу.

Девушка оглянулась, и что-то мелькнуло в ее взгляде. «Странная ты все-таки, – сказал себе Айвен, – очень странная. Такая недоступная и настороженная, а едешь на попутках черт знает куда. Кажется, боишься, а все равно едешь. И карту потеряла, говоришь? Ну-ну. Да ее за пару часов восстановить можно в любом отделении, разве это проблема? А вот на трассе без карты…»

И тут Айвена буквально осенило. Он даже хрюкнул от неожиданности, так все вдруг оказалось просто и понятно.

– Ты тага!

– Чего-о? – повернулась к нему девушка.

– Ты, – повторил Айвен, – тага?

На лице девушки мелькнуло выражение гнева и досады. Она уставилась на Айвена, будто не веря своим ушам и ожидая, что Айвен вот-вот извинится.

– Ну, правильно я догадался? – повторил Айвен, но уже с меньшей уверенностью. – Так?

Девушка вспыхнула. Краска залила ее лицо, и на тонкой переносице вдруг проступили веснушки. Айвен понял, что ему уже ничего не светит.

– Останови, – сказала она тихо, но при этом каждый звук в этом слове был четким и хрустел, как битое стекло. Айвену показалось даже, что в кабине на секунду стало как-то прохладнее.

– Останови. Я выйду.

Тон не предполагал никаких возражений. Айвен помимо своей воли повернул руль вправо. Тяжелая машина выкатилась на обочину и, пройдя по инерции сотню метров, остановилась, сильно качнувшись вперед. Девушка, не говоря ни слова, подхватила рюкзачок и выпрыгнула из кабины. Хлопнула металлическая дверь. Айвен сидел и смотрел, как девушка идет по обочине, быстро перебирая своими стройными загорелыми ногами в белых туфлях. Маленький рюкзак закинут за спину, юбка красиво облегает бедро. Из-под белых подошв в воздух поднимаются облачка пыли.

– Святые угодники, – пробормотал Айвен. Дизель и Маркус нахмурились и глядели теперь на Айвена с явным осуждением. «Зря я так, – подумал Айвен. – Ох, зря! Теперь один дальше поеду, как последний дурачок. Недотепа. И ведь даже имени ее не спросил».

Каждый из нас должен задаться вопросом: сделал ли я все от меня зависящее, чтобы обеспечить стабильный мир и процветание в моем городе, в моей стране?

Нельсон Мандела

Весь остальной путь до Москвы Айвен проделал, упражняясь в самобичевании и самоедстве.

«Это ж надо, а! Заподозрить в принадлежности к касте омерзительных тагов3 – преступников, воров и убийц – и кого? Беззащитную тоненькую девчушку, которая путешествует в одиночестве и, конечно, очень нуждается в участии и помощи. Что ж нашло на меня? Ох, святые Дизель с Маркусом, как же так-то? Ой, стыдно-то как».

Айвен в отчаянии поглядел в зеркало – никаких девушек, конечно, позади уже не было, а были только сероватое небо (Айвен знал, что старое зеркало безбожно искажает цвета) и прямая дорога, по которой ползли – а на самом деле, мчались с бешеной скоростью (Айвен тоже немилосердно гнал свой грузовик) немногочисленные фуры. До Москвы оставалось что-то около часа.