– Меня волнует не только вопрос, найдётся ли кровь убийцы на её когтях… но и есть ли кровь самой бестии на клинке?

– Ты думаешь, её может не быть?

– Я думаю, что мы нашли совсем не то оружие, которое искали.

И больше не говоря ни слова, она пошла навстречу к служителям, что торопливо выбирались на поляну. Видимо, данный разговор придётся отложить. На неопределённое время.

***

День начинался как всегда. В Сейакле – обители нотари – жизнь протекала размеренно и непринуждённо. Быстро орудуя своими крохотными молоточками, кебанги скоблили руду. Небольшие размеры и совсем уж узенький торс позволяли им проникать в самые непролазные щели горной породы, так что в своём ремесле они были лучшими. Не было такого эквисцентного камня, до которого бы не добрались их цепкие ручонки.

Но всё те же размеры не давали им никакой возможности делать другое – перетаскивать тяжёлые булыжники, что то и дело падали вниз. Это уже была работа для хаггедов. Их мощные тела, поросшие древесной корой, позволяли без особых усилий взваливать себе на плечи здоровенные куски руды. А множества длинных отростков, выходящие из их широких спин, создавали прекрасную опору для подобной ноши.

Все добытые кебангами валуны они сносили к месту переработки. Здесь наступала очередь для муртов показать себя. Множество тоненьких извивающихся лап, отходящих от покрытого густым белым пухом тельца, орудовали стремительно, почти неразличимо для обычного глаза. Они пускали в ход какие-то штырьки, коготки, искрящиеся пламенем свёрла, быстро отделяя всё ненужное от драгоценного сырья.

Дальше в дело вступали тавелты. Они сжимали эквисцентные камни в массивных двустворчатых раковинах – из которых целиком и состояло их вытянутое тело – и дробили их в порошок, что переливался всеми цветами радуги. По тонким желобкам он ссыпался в большие прозрачные контейнеры. А те осколки эквисцента, что по какой-то причине не обратились в пыль, быстро изымали из общей массы крохи-паеры и, перекатываясь с ними по полу, доставляли их в другую часть помещения, в общую кучу.

Здесь уже стояли специальные станки, за которыми работали ремесленники. Эти относились уже к разряду младших высших. Они выбирали из "образовавшегося хлама" подходящие фрагменты и использовали их в изготовлении различной утвари: от посуды и украшений вплоть до разнообразного оружия. Что поделать? Нотари тоже порой приходится защищаться.

По той же причине рядом с местом переработки стояли и другие высшие – собрейги. Высокие двуногие фигуры сжимали в своих длинных руках чёрные изогнутые палки, украшенные множеством самоцветов. Их плоские лица с большими совиными глазами и аккуратными клювами вместо носа выражали необычайную серьёзность. А роскошные крылья за спиной хоть и находились сейчас в сложенном состоянии, но были явно готовы в случае нужды немедленно вознести своих обладателей ввысь.

Охранников здесь было всего около десятка. Однако такие же виднелись и в отдалении: возле поселения, рядом с рекой – и даже в небесах… хотя можно ли было назвать небесами это странное подобие?

В общем жизнь протекала своим чередом. Рабочие трудились, ремесленники мастерили, а стражники – сторожили. Всё как и положено. Этот день в Сейакле шёл как и любой другой… Трейяра печально вздохнула.

Её мягкое крыло, усеянное чередой длинных перьев, обернувшись вокруг груди, опустилось ей на плечо. Будто бы успокаивая… Будто бы у крыльев был свой разум… или может, это она сама пытается так себя утешить? Как бы то ни было, помогло слабо.

Девушка повернула голову, и там из зеркальной поверхности, висящей на стене, на неё глянуло совершенно грустное лицо. Широкие выразительные глаза с переливами всех возможных цветов в своих глубинах. Пышные пряди зелёных волос вперемешку с тёмными жгутиками. Аккуратный, совершенно человеческий носик, разве что слегка чересчур вздёрнутый кверху. Да небольшие фиалковые губы с выразительной ямочкой по центру. Эх…