– Хочешь поговорить откровенно? Без всех этих ебаных высокопарных речей?

Кивнула кротко.

Макс потянул тяжелую дверь за ручку и взглядом приказал войти. Я попала в полутемное помещение, служившее входной зоной. Здесь повсюду кожаные кресла и кулер с водой.

– Стоять.

Ухватил меня за руку, когда я уже нацелилась на главный зал, и прибил к бетонной стене.

Навис надо мной голодным койотом и задышал свирепо.

– Ответь мне на один вопрос, раз пошла такая пьянка. Почему ты до сих пор девственница? Разве твой престарелый муженёк не должен был трахнуть тебя в первую брачную ночь?

Я так и знала…

Знала, что не оставит без внимания, сей постыдный факт.

– Валера любил меня и дал мне немного времени.

– Времени для чего? – дотронулся до моего запястья. Волоски поднялись одномоментно. – У тебя между ног какое–то бесценное сокровище?

Я только открыла рот, а он:

– Ты такая же, как все, Медич. И будь я на месте дедушки Валеры, я бы трахнул тебя так, что утром вся прислуга смотрела бы на тебя косо. А ты краснела при одном взгляде на меня.

– Я не такая как все! – сказала сквозь зубы. – И я займусь любовью с тем, кому буду всецело доверять. В ком увижу что–то большее, чем просто член и кучку незаурядных извилин.

– Тогда ты умрешь старой девой. Потому что ни одному мужику нахрен не сдалось твое доверие и любовь.

Оттолкнулся от стены и зашагал вперед. Я постояла минутку, перевела дух и пошла следом.

Он солгал.

Я верила, что есть мужчины, которым важны чувства. И которым нравятся чистые нетронутые девушки. Это для них своего рода маленькая победа. Мол, поглядите, я у нее первый! Я единственный!

По крайней мере, Лина и Лера о таком рассказывали мне. А мои подруги не стали бы меня обманывать.

– Осторожно, красотка!

Зарычал какой–то тип в красных трусах с золотыми лампасами и широко улыбнулся мне.

Я поняла, что влилась в совершенно незнакомую мне жизнь. Кругом царил звериный порядок. Татуированные мужики колотили ногами и руками по подвешенным «грушам». Отжимались, качали пресс, разминались на прорезиненном пятачке, растягивались на шпагатах.

– Эу, – присвистнул еще один вспотевший зверь, – блондинкам тут не место. Но если пришла, давай устроим спарринг.

– Пасть закройте! – жестко рявкнул Макс, и я обернулась.

Мамочки мои…

Я тихонько сглотнула при виде настоящего бога.

Смуглая кожа, покрытая множеством татуировок. Рельефная грудь и мышцы.

Я не специально опустила глаза ниже и залипла на безупречно сидящих черных шортах с серебряным поясом.

– Ты сказал, что заберешь документы, а сам…

Обвела пальчиком его силуэт и снова проглотила скопившуюся слюну.

– Так и есть.

– Что–то незаметно.

Я криво усмехнулась. По горлу прокатились остатки странной сладости.

– Придержи вот здесь.

Указал на краешек эластичного бинта, зажатого между большим и указательным пальцами левой руки.

– Я левша и иногда, бывает трудно управлять правой рукой.

Я смолчала. Подошла и взялась за достаточно плотный уголок ткани. От непреднамеренного соприкосновения с его кожей, внизу живота прострелило ни на шутку. Я аж взвизгнула внутренне. Макс выгнул темную бровь. Это просто насмешка какая–то…

Он наверняка тысячу раз наматывал эти бинты. А сегодня вдруг решил подключить меня. С чего бы это?

Я кое–что прочитала о нем в интернете.

Бывший спортсмен. Чемпион нескольких престижных соревнований.

Разве такой смог бы потерять сноровку? Не–а.

С его опытом и знаниями, он с закрытыми глазами бы справился. Как и с пистолетом.

Мальчиков, вступивших в «семьи» с детства учат трем вещам: стрельбе, самообороне и контролю эмоций.

Так что…что–то сегодня не так пошло…