Сашка вышел в кухню. Мама, заметив Сашку, демонстративно покосилась на переполненное мусорное ведро.
– Ма, я сейчас вынесу. Задремал.
Мама вздохнула, и повернулась к Сашке.
– Ты что, с котами во сне дрался?
Сашка скосил взгляд на плечо и вздрогнул. Плечо и предплечье было покрыто неглубокими параллельными царапинами, которые остаются, если продираться через колючки кустов шиповника. Только сейчас Сашка почувствовал, как царапины саднят.
– Поворачивайся, йодом обработаю.
– Я сам. Мусор вынесу, и смажу.
– Хлеб купи!
– Куплю.
Сашка забрал пакет с мусором, впихнул ноги в кроссы, и вышел из квартиры.
На противоположной стороне улицы, напротив дома, где жил Сашка, располагался сетевой супермаркет. За хлебом нужно всего лишь пройти через подземный переход. Но как только Сашка спустился вниз, навстречу ему появилась семья. Папа, мама, и мальчик лет пяти, с красным воздушным шариком, парящим над головой. Мальчик дёргал маму за руку, и заразительно смеялся.
Сашка оторопел. «Нет! Только не это! Только не опять!»
Семья с мальчиком прошла мимо, и Сашка выдохнул. Все пережитые события промелькнули перед глазами, и он захохотал.
В пустом подземном переходе, прислонившись к стенке, стоял подросток, и хохотал, изредка всхлипывая.
«Надо купить колу, чипсы, не забыть хлеб, и валить домой», подумал Сашка, и пошел в магазин.
Экспериментаторы
– Прикинь, его родаки в село чилить отправили, а бабка нагрузила крестьянским трудом.
– Миха, а ты корову доить научился?
– Не, куда ему! Руки не под то заточены!
– Говорят, если долго за коровьи сиськи дёргать, кончить можно. Мягонькие, нежные!
– Да хорош уже рофлить! Не доил я никого. Огород копал, было.
– А девчонки? Брат заливал, деревенские сразу дают…
По тротуару, хохоча и толкаясь, шла четверка парней. Приятели Сашки вернулись из ссылки в деревню, и делились впечатлениями о крестьянской жизни.
– Санёк, а ты чо на измене? Вайб ломаешь, молчишь? Проблемы?
– Да… Не поверите.
– Зашквар? Свои люди, разрулим. Бабки должен?
– Бабки не вопрос, тут другое. Тормозните, постоим, расскажу. На ходу стрёмно. И постарайтесь не ржать.
Сашка постоял, помолчал, всё никак не решаясь рассказать про парк, опасаясь, что приятели, которых он знал с детского сада, не поймут.
– Тут такое дело. Маялся дома хернёй, и мать напрягла в обязаловку вынести мусор. Вышел к бакам, и с какого-то хрена попёрся оттуда в парк. Посидел до темноты, собирался уже домой, как из кустов выскочил мелкий мужик.
– Гомик решил тебя отхаррасить?
– Заткнись, Витёк. Всё намного хуже. Я потерялся в парке. Дорожки исчезли, и, пока тому мужику не поклонился, выйти не мог. А когда показался выход, я очнулся дома, на диване. И мусор не вынесен.
– Ауф…
– Нихерассе тебя биполярочка накрыла!
– Рядом с тобой точно безопасно?
– Миха, Витёк, помолчите.
Лёнька вдруг стал очень серьёзен.
– Это, по ходу, уже не шутки. Санька, пригласи меня к себе. Эти двое не дадут поговорить.
– Ты чо, гонишь? Санёк прикололся, а ты за трушно принял?
Сашка понял, что Миха и Витька не поверили ни единому слову.
– Лады. Лёня, пошли. Парни, пока. Вечером в чате.
– Пока, пока. Как накроет снова, пиши в чат, откомментим, лайков накидаем.
Лёнька проводил взглядом уходящих дружбанов, буркнул неразборчиво «Идиоты», и пошёл следом за Сашкой к нему в гости.
– Чо сказать то хотел? У тебя же мать вроде в дурке работает? Типа, я её пациент стану?
Лёнька поморщился.
– Мама ни при чём. Ты нормальный, но надо подробности. Похоже, по краю прошёл.
– Так ты мне веришь? Лады, расскажу, что помню.
Сашка и Лёнька сидели в кухне, за обеденным столом. Сашка, вспомнив о гостеприимстве, заварил чай, вывалил на тарелку печенье, поставил мёд.