Парень, впервые за последнее время, улыбнулся.

– Уверен, у такого отца и сын прекрасный! – ответил Саша.

– Хороший… но… мой сын болен неизлечимой болезнью, у него врождённая болезнь, ДЦП… шансов нет, он не ходит, – с грустью ответил Фёдор.

– Как же так… как же жизнь несправедлива! – воскликнул Саша.

– Во время беременности, у жены был стресс и нервный срыв, врачи говорят, это и подействовало на развитие плода. Хотели убрать ребёнка… но жена отказалась, сказав, что будет любить ребёнка любым. Ей очень тяжело, часто слышу, как она плачет ночами. Но мой Димка очень умный, врачи делают всё, для восстановления его деятельности, тренажеры, разные упражнения, массажи… он может сидеть, научился сам есть, жена возит его в специализированную школу, Димка заканчивает третий класс, с отличием, – с некой гордостью, рассказывал Фёдор.

Саша, слушая, смотрел на него и поражался силе духа и терпению этого человека.

– Если он может… значит и я смогу, но любить её буду до конца своей жизни, – подумал он.

Вечер в ресторане, устроенный Сергеем Викторовичем и его женой, Лидией Аркадьевной, проходил довольно весело, родители обсуждали будущее своих детей, говорили высокопарные слова, желали счастья молодым… Странно было видеть этих людей, за шикарно накрытым столом, где в дорогих вазах и тарелочках, блюдах и салатницах лежали разного вида деликатесы, вплоть до чёрной икры и устриц. Стол был красивый, гости веселы, но невеста была опечалена, да и на невесту она не была похожа, сидя, опустив голову, совсем не в наряде невесты. На Сашеньку поглядывали и родители, и мама Вадима, Берта Самуиловна, но никто не видел её слёз, капавших ей на колени, не чувствовал, что творилось в её душе. Сашенька осознала, что натворила, мысленно ругая себя, что не должна была соглашаться и проявлять слабость.

– Что же я наделала, дура! Я слабая дура и даже если бы Саша был жив… я была бы его не достойна. Он такой сильный… был, такой красивый, он был другой… а теперь его нет, словно и не было никогда. Но он был, Господи, ну почему ты помешал нам, почему я не стала его, когда была возможность? А теперь и я умерла, меня тоже нет… Если бы знать, где его похоронили, легла бы рядом с любимым. Может Фёдор знает? Нужно спросить его, а этому идиоту, я ни за что принадлежать не буду, никогда! – ни на кого не глядя, лихорадочно думала Сашенька.

Лидия Аркадьевна, со слов мужа, обо всём знала, но ничего дочери говорить не стала, так велел Сергей Викторович, сказав, что не стоит тянуть резину, на этом нужно поставить точку. И она молчала, хотя в душе ей было до боли жаль дочь. Но Лидия Аркадьевна понимала, что её жалость в этом вопросе вовсе неуместна, нельзя проявлять слабость и давать дочери надежду. Тем более, она всегда хотела этого союза, между её дочерью и Вадимом. Считая парня и красивым и богатым, Лидия Аркадьевна была уверена, что Сашенька будет с ним очень счастлива.

 А любовь… Господи, какая сейчас может быть любовь? Я ведь смирилась, а сейчас богата, любима и счастлива… по-своему, – думала женщина.

И лишь она знала, что замуж вышла вовсе не по любви, впрочем и не по большому расчёту. Тогда Сергей Викторович не был банкиром, правда, семья у него была состоятельная, а она провинциальная девушка, не поступившая в институт в Москве. Сергей Викторович влюбился в неё по уши. Да, она была красива, молода и полна надежд, которые с замужеством и оправдались. Лидия Аркадьевна с помощью мужа и поступила в институт культуры, диплом ей нужен был для галочки. Но всё в прошло, сейчас она по-своему счастлива и кажется, смогла полюбить своего мужа.