Я не знаю, сколько проходит времени, но поставив точку в конце главы, я чувствую, как моя шея затекла, а желудок свело от голода. Довольная тем, как поработала, я убеждаюсь, что автосохранение сработало и закрываю ноутбук. Теперь надо подкормить растущий организм. Посмотрев на время, я понимаю, что совсем скоро должна прийти Ася, так что надо и на ее долю наделать бутеров.

Довольная жизнью и от того несколько расслабленная, я совсем забываю об осторожности. Ведь приучила же себя за последний месяц преждевременно выглядывать из комнаты и только потом куда-то идти. Но теперь я стою на пороге гостиной, замершая, как газель в свете фар.

Однако бежать поздно. Карина и две ее черноволосые и такие же перекрашенные подружки-соседки сидят внизу и наблюдают за мной. Может, стоит позорно сбежать обратно в комнату, забаррикадироваться и не возвращаться пока все не уйдут? Или притвориться, что что-то забыла и вернуться обратно? Может сделать вид, что мне кто-то звонит и опять же убежать?

Пока я придумываю планы побега, девчонки успевают всю меня осмотреть, и я замечаю, как Карина презрительно кривит губы. Да уж, не сомневаюсь, что и дома она ходит на каблуках и в шелковом халате в пол. Внезапно меня охватывает гнев. Я у себя дома. Почему я должна и здесь прятаться от насмешек и издевательств одноклассников? Гордо задрав подбородок, я медленно иду вперед по направлению к кухне. Машу парням, сидящим на диване и уставившимся в плазму, где происходит действие видеоигры. Они, кажется, меня не замечают. Зато Карина тут же подает голос:

– Самойлова, ты с какой бродяжки этот наряд сняла?

Я зло смотрю на блондинку и двух скалившихся ее подружек и хочу уже ответить что-то грубое, как ее следующие слова заставляют меня заткнуться:

– Или ты их на помойке нашла, как и себя?

Краска отливает от моего лица. Я смотрю на девушку не в силах произнести ни слова или что-то сделать. Она знает? Не может быть. Эту историю знает только Ася, и уж она никак не могла ее рассказать этой змее.

– Ты что замерла? Или твои розовые трусики тебе жмут, что лицо перекосило? – девчонки смеются над абсолютно несмешной шуткой этой стервы. Сбитая с толку услышанным, я невнятно мямлю:

– Я на кухню, поесть, – и почему я отчитываюсь перед ними? Развернувшись, на ватных ногах плетусь к арке, которая отделяет кухню от гостиной, но кто-то хватает меня за руку. Я медленно, как будто в прострации оборачиваюсь. В голове все еще звучат слова о помойке.

– А покажи нам, что за трусы ты сейчас носишь? – Карина держит меня за руку, злобно улыбаясь. – Мальчики, вы же не против посмотреть?

Она поворачивается в сторону увлеченных игрой парней. Один из них, черноволосый худой парень, кажется, ее не услышал, продолжая отчаянно жать на джостик. Второй, что не играл, заинтересованно поднял брови и отрицательно мотнул головой. Уж не знаю, что это означало, но мне стало не по себе. Саша же на вопрос Карины быстро метнул на нас взглядом, ухмыльнулся с каким-то презрением и вновь уткнулся в экран.

– Вот видишь, Сашка, никто не против. Покажи. Если оно красивое, то мы больше никогда не будем тебя обзывать «розовые трусики». А чтобы все нам поверили, мы даже это на камеру снимем, – Карина скрещивает руки на груди, в ожидании шоу. Одна из ее приспешниц довольно быстро достает телефон из кармана и держит его так, как будто и правду собралась снимать.

– Да пошла ты, – рычу я, наконец, выйдя и транса. Я уже не хочу никакого бутерброда. Желая скрыться у себя в комнате, проскальзываю мимо немного ошарашенных девушек в сторону лестницы.