На полу валялся обрушенный им посудный шкаф, изувеченный падением, и вся их посуда, разбитая на кусочки разной величины и формы. Вот так всегда! Любое дело по хозяйству, любой бытовой вопрос становились для него камнем преткновения. Как ни пытался его отец, Артём Дмитриевич, воспитать из сына мужчину, ничего не вышло, совсем. Капающий кран Игорь мог лишь доломать, а молотком только отбить себе пальцы. Готовку ему тоже не доверяли, с уборкой и мытьем посуды он худо-бедно справлялся. До этого дня.

– Мам, пап, я тут подумал, пожалуй, пришло время мне начать жить отдельно! – Он встретил родителей широкой улыбкой.

– Игорь, что ты опять натворил? – вздохнула Ирина.

Женщине и так на работе сегодня вытрепали все нервы, она нереально устала, а теперь ещё и сын вот, со своими вечными бедами.

– Да… Ничего! Я ничего, оно само, правда!

– Игорь! – Женщина торопливо сняла сапоги и шапку, и прямо в пальто прошла на кухню. – Ты уже и просто помыть посуду не способен?! Ни единой тарелки не уцелело!!! Артём, он сломал шкаф, и нам есть больше не из чего, да что ж такое-то!

– А давай с тобой поужинаем в ресторане, м? – Мужчина видел, что у жены сейчас начнётся истерика, а потому, поспешил её успокоить. У него уже и у самого глаз дергался, когда этот оболтус, выше него ростом, всё вёл себя как пятилетка.

– В ресторане?

– Да, мы давненько никуда не выбирались! Идём!

– А идём! Почему бы и нет, я как раз в чудесной блузке.

И они ушли, лишь отец напоследок бросил:

– Чтоб всё тут убрал, и мусор вынес, отговорки меня не волнуют, другие все могут, и ты уж давай, пора бы! А пожить самостоятельно тебе не помешает и впрямь.

Дверь хлопнула. Игорь ещё какое-то время стоял и смотрел на хаос и бедлам, потом отмотал один мусорный пакет, конечно же порвал его, отрывая от рулона, и, завязав низ пакета просто узлом, чтобы всё не сыпалось из порванного дна, начал собирать осколки. По окончании работы, его длинные и тонкие пальцы украшало ещё несколько порезов. И так, стёкла в пакете. А что делать со шкафчиком? Он понятия не имел. Шкаф ведь сломан, значит, наверняка, его тоже надо выбросить! По итогу, наконец, в кухне было чисто, мешок фарфора отнесли на помойку вместе со шкафом, а сам Игорь оделся, собрал рисовальные принадлежности и учебники, и позвонил другу.

– Дим, я переночую у тебя?

Димка согласился сразу. Ему нравилось общество Игоря, за исключением тех моментов, когда тот начинал болтать о своём этом неповторимом и шикарном Саше Мори. Однажды Дима даже предположил, что Игорь пидор, и реально втюрился в Сашу. Игорь психанул и не общался с Димкой целый месяц, а еще, вышиб ему верхний клык с правой стороны. Больше Дима так не шутил. Тем не менее, одержимости друга не разделял, да и, не понимал даже. Дима вообще был далек от творчества, от рисования, он любил видеоигры, любил мотоциклы и походы. Игорь же в походе становился просто наказанием, хотя, рисовал очень красивые пейзажно-походные картины, и лишь поэтому Дима, всё же, всё ещё брал с собою художника. Художника, чья бледная кожа боялась солнца, который уставал уже после первого часа пешей ходьбы, а после второго был похож на зомби. Чьи длинные красивые пальцы не способны были удержать ни топора, ни ножа. Художник, что с него взять! Пускай себе рисует. Дима вот и солнышко нарисует вряд ли лучше, чем детсадовцы. Каждому своё.

– Чёй-та ты?

Сегодня Игорь пришёл в белой рубашке. Чёрные джинсы вполне могли сойти за брюки, и парень казался таким элегантным и строгим. Светлые волосы собраны в небольшой хвостик на затылке, спереди челка свисала прядями длиной чуть короче подбородка – она не убиралась в хвост. Галстук на шее, и весь такой, как модель глянца. Только больно бледный и мрачный. И темные карие глаза выделялись ещё более отчётливо, казались злыми.