– Я молод и полон сил, – беспечно заявил Крун. – У меня будет много сыновей.

К радости обитателей пятиречья, ранней весной вождь несколько раз выезжал на охоту.

Неустанные заботы Нумы принесли плоды: все сарсены обтесали и поставили стоймя. К началу лета оставалось только поднять и установить на место пять перекладин. Жрецы объявили, что по окончании строительства устроят грандиозное пиршество для работников.

Освящение нового храма обещало стать грандиозным торжеством. Со всего острова на меловое взгорье Сарума стекались паломники. В жертву богам намеревались принести не только огромное количество животных, но и людей.

– Боги возрадуются, что в Саруме их почитают по-прежнему, и снизойдут к нам в своей милости, – сурово напомнил Длух жрецам. – Для жертвоприношения следует выбрать девятнадцать человек из тех, кто угоден богам. Девятнадцать – по числу лет, за кото рые богиня Луна завершает свой цикл колебаний.

До праздника летнего солнцестояния и до завершения всех замыслов коротышки-каменщика оставалось меньше месяца.

«Вскоре все будет конечно», – думал Нума.

Предстояло всего-навсего выдолбить по два гнезда с нижней стороны каждой перекладины, в которые войдут шипы стоячих камней, а затем поднять каменные плиты на леса из бревен и уложить поперек сарсенов. Скрепленные веревками бревенчатые леса были прочными и легко выдерживали вес перекладин. Самым трудным было опустить плиты так, чтобы гнезда накрыли шипы. Нума гордился точностью своих расчетов и всегда лично следил за действиями строителей.

Однажды вечером, в самом начале лета, работники разошлись по домам, а Нума, как обычно, остался в святилище, наблюдая за тем, как жрецы готовятся к своим ночным бдениям. Ночь выдалась ясной. Луна еще не взошла. Жрецы не обращали на Нуму внимания, и он проворно вскарабкался на леса, проверяя прочность веревок и надежность сооружения.

Окончив работу, он спустился в святилище, оглядел громадные серые камни и обратился с мольбой к богу Солнцу:

– О величайший из богов, позволь Нуме достойно завершить свои труды!

Он удовлетворенно вздохнул и отправился домой.

На следующее утро каменщик встретился с Тарком в святилище, чтобы обсудить приготовления к пиршеству, которое решили устроить в долине на берегу реки, примерно в миле от хенджа.

Работники на лесах крикнули Нуме, что плита готова к установке на опоры, и каменщик, не прерывая разговора с Тарком, заковылял к сарсенам так быстро, что длинноногий рыбак еле за ним поспевал. Нума остановился точно в том месте, над которым следовало опустить перекладину. Огромную плиту осторожно сдвинули с лесов на опорные столбы. Тарк с восхищением следил за ловкими действиями строителей и почти не слушал, что говорит ему Нума. Внезапно рыбак вздрогнул и недоуменно уставился на коротышку-каменщика.

– Ты соблазнил мою жену, и она от тебя понесла! – прошипел Нума с перекошенным от гнева лицом. – Такого не прощают!

Тарк побледнел, только сейчас сообразив, что Нуме известно о его связи с Катеш. Впервые за долгие годы рыбак испугался: во взгляде приятеля бушевала злоба. Тарк понял, что Нума готов его убить.

Внезапно одна сторона лесов рухнула; четырехтонная каменная перекладина соскользнула с бревен, мгновенно размозжив череп Тарка, стоявшего прямо под ней.

Никто не понял, отчего и как это произошло. С лесов упали двое работников: один сломал ключицу, второй – ногу. Нума успел отскочить в сторону и отделался синяками.

Два дня спустя перекладину благополучно установили на место.

Жрецы не попрекнули каменщика за случившееся, и Нума решил, что они ничего дурного не заподозрили. Он вернулся домой и рассказал обо всем Катеш. Она побледнела, вздрогнула и пошатнулась, а потом понуро уставилась себе под ноги.