Вот уже несколько дней как мистеру К. Стало известно, что его Кэтрин часто встречается с неким Эмилем Д., актером из Голливуда. Но «жучки», установленные в доме, не сообщали мистеру К. Ничего интересного, кроме болтовни Кэтрин с прислугой, которая интересовала его не больше, чем голодного, приблудного пса вопрос о том, есть ли жизнь на Марсе. Кэтрин была не настолько глупа, чтобы болтать с прислугой о своих поклонниках. Но и она, дочь профессора Калифорнийского университета, не могла предусмотреть все хитрости своего ревнивого мужа и опытного служаки ЦРУ. Микрофон, установленный в ее машине, все-таки давал возможность мистеру К. Слушать кое-какие ее разговоры…

Джон К. Вздрогнул от треска, раздавшегося в радиоприемнике, стоявшем рядом на журнальном столике. Это заработало устройство в машине Кэтрин. Сквозь легкий шум работающего двигателя послышался голос Кэтрин.

– Нам надо поторопиться, потому что Джон должен вернуться сегодня из своей поездки и у меня опять будет с ним неприятный разговор.

– Ты такая сообразительная. Неужели ты не можешь придумать какую-нибудь правдоподобную историю?

– Могу, но Джон в них не верит. Он слышит и знает обо мне все. Не исключено, что он слушает и этот наш разговор.

– Да, нелегко быть женой офицера такого ведомства, в котором работает твой муж.

В разговоре произошла пауза, затем снова послышался голос Кэтрин.

– Фрэдди, неужели ты уедешь в Европу после окончания учебы?

– Наверное. Мне и самому не очень этого хочется, но отец настаивает. Он говорит, что дома меня ожидают интересная работа и хорошая должность в его компании. Но до этого еще целых два года, и все это время мы будем встречаться почти ежедневно, за исключением воскресных дней, моих каникул и твоего отпуска.

Джон К. узнал из разговора, что его Кэтрин встречается еще и с каким-то студентом. «Боюсь, что им придется расстаться значительно раньше, чем Фрэдди наберется грамоты», – подумал он.

…Мысли мистера К. прервала мелодичная трель телефонного аппарата. Он снял трубку и услышал голос секретаря шефа, сообщившего о необходимости явиться по неотложному делу. Этих неотложных дел всегда было полно в их ведомстве, а потому он не стал гадать, а попытался собраться, отодвинув на время личное.

Шеф был, как всегда, лаконичен и начал без предисловий:

– Нам стало известно, что в России некто Таймыров изобрел уникальный аппарат, неоценимый в нашем с вами, майор, деле. Его изобретение для нас важнее, чем все изобретения, существовавшие до него. Аппарат этот способен улавливать электромагнитные импульсы человеческого мозга и расшифровывать их. Говоря иначе – читать мысли. Наконец-то мы сможем знать, что творится в головах интересующих нас людей, – начиная с все еще таинственного для нас профессора Фолсома и кончая негритянским лидером Джеймсом Гаррисоном.

«В том числе и моей Кэтрин», – подумал Джон К.

– А еще, майор, мы сможем лучше знать, что думают и говорят в откровении за пределами Штатов; и в иностранных посольствах тоже человеческие головы.… Ну и спутники не зря летают…

– Приступить к разработке вербовки, сэр?

– О нет, майор, вербовка на этот раз исключается. Сама попытка подступиться с этим к Таймырову может означать провал. Будем использовать нашего нового агента 3 ИКС. Изобретением должны обладать мы и только мы. Задача – заполучить принципиальную схему, существующий же образец аппарата должен исчезнуть вместе с его создателем. Вы меня поняли, майор?

– Да, сэр.

Таймыров долго не мог уснуть. Мысль о том, что срок, отведенный ему на создание аппарата, истекал, а сегодняшнее испытание его оказалось безрезультатным, не давала ему покоя. Закрыв глаза, он лежал на спине и, вслушиваясь в раскаты бушевавшей за окном грозы, перебирал в памяти участки электрических цепей, мысленно анализировал сложную схему созданного аппарата, но почему не было прохождения сигнала через преобразователь биоэлектромагнитных импульсов, понять не мог. «Теоретически все правильно, – думал он, – очевидно, ошибка допущена при монтаже. Нужно будет еще раз тщательно сверить монтаж прибора со схемой». С этими мыслями он уснул уже далеко за полночь.