Такие маленькие обычно и не понимают, что с ними происходит, им в самолетах не страшно. Одновременно удивляюсь, какой у этого маленького человечка певческий потенциал и широкий диапазон голоса.

Потом начало ощущаться, как растет ярость окружающих, и вместе с нею – отчаяние родителей. Ну ладно мама девочки, перетраханный подросток, которая родила в 15 лет. У ней есть одна извилина, и та между ногами. Но с этой малолеткой летел и её муж, тридцатилетний полулысый дядька, никак на олигофрена не похожий. Летела с голосистым ребенком и бабушка, мать малолетки.

Да, мы потом жили в одном отеле с этим семейством. Семейная пара была крайне странной. За две недели полулысый мужик ни разу не обнял молодую маму, не поцеловал, и не взял за руку. Более того, они даже не общались друг с другом. Черт возьми, я в свои тридцать лет трахал, все, что движется до того момента, как двигаться оно было не в силах. Этот же лысый хмырь был холоден к молодой жене совершенно.

Бабушка орущей девицы всю жизнь проработала во внутренних войсках, то бишь, на женской зоне, и к крикам внучки относилась философски:

– Орет, значит, – живая.

Родители начали вставать с места, по очереди носить ребенка в проходе, качать, баюкать. Но ничего не помогало – ребенок верещал. Честно говоря, не знаю, кого было больше жалко – ребенка или родителей. Пассажиров тоже было жалко, но совсем немножко. По сути – простое человеческое горе, человеку плохо. И он еще такой маленький, что не умеет вести себя тихо, когда закрыт в небольшом пространстве с чужими людьми.

Наконец начались речи, что «а не надо было брать в полет такого маленького ребенка, если ему там плохо», и «А кто мог знать, что ему будет так плохо», и «Вот теперь мы должны все страдать от того, что родителям так хотелось попробовать». и.т. д. Потом дискуссия полилась в другое русло: «Мы в общественном месте!»

С одной стороны – общественное – оно для всех, и ребенок имеет право там быть, как и все. С другой – в общественном месте надо немного считаться с другими людьми. Не быть полным долбоебом, и не тащить орущего ребенка туда, где никто не может сбежать от твоего идиотического чада. Короче, в конце родители просто сели на место, и уставились в окно. Типа: орет, потому, что живая и мелкая.

Пререкаться не стали, просто ждали, когда их выпустят оттуда. Ребенок орал до самого конца. Девица была последовательна, как так Т-34. Её так и вынесли, рыдающей из самолета. Потом она рыдала, пока ждали багаж, и так её в слезах унесли на улицу. Вот же натерпелась, сучка.

Но у каждого свой кукольный мир. И у долбоебов, видимо, есть даже своя логика. Понятная только им.

У каждого с его колокольни мир выглядит иначе. Думаю, что огромное количество пассажиров в этот день возмущались, какие, мол, сволочи, родители, устроили всем такой полет.

Но долбоебы, они всегда долбоеды, поскольку думают лишь о себе.

Родители маленьких детей, которые, возможно прочитают эту маленькую самолетную зарисовку, подумайте о своих детях. Им может очень плохо быть в самолете. Очень плохо. Не берите их в длительный перелет. Летайте куда поближе. В Турцию, например. Всего-то три часа лета.

Хочется подальше, берите частный самолет, а лучше купите его себе, и там мучьте своих отпрысков, никто вам слова худого не скажет, даже если вы разобьетесь ко всем чертям.

Мир с облегчением вздохнет:

– На несколько долбоебов стало меньше на земле!

Наконец, самолет наш совершил посадку в аэропорту Варадеро. Куба встречала нас хорошей погодой. Было утро. 8.30 по местному времени.+28 в тени, и неимоверно душно.