– Боже… – женщина всхлипнула, а потом разрыдалась. Все остановились.

– Ну-ну… Дорогая, всё будет хорошо, – неуверенный голос всё же. Я бы ему не поверил.

Между шкафчиками и стеной имелось небольшое расстояние. Этого было достаточно, чтобы я сходу сиганул туда – чуть голову не раскроил о железный угол шкафа. Зато из этого укрытия, слегка подтянувшись на руках, я мог видеть почти всё, что происходит в цеху.

Сначала из коридора появилась парочка громил в дорогих костюмах. Чего они там делали дальше, я смотреть не стал, сразу понятно – частная охранная контора – посекут, и поминай, как звали. Но они сто пудов отсканят цех…

Я зажмурился и уже начал прикидывать, что делать, когда меня таки вытащат на свет божий. Это вот как-то так себя чувствуют всякие там мыши-тараканы?..

Однако, пошарившись по комнате и что-то буркнув друг другу, громилы успокоились. Я, превозмогая инстинкт самосохранения, одним глазом выглянул из своего укрытия. Секъюрити стали по углам и в цех медленно вошла процессия. Почти похоронная… Открывал её худощавый, высокий мужчина с модной шевелюрой и козлиной бородкой. Не особо он что-то на маньяка смахивает. Хотя я их только в кино и видел. За ним шла парочка: он по-отцовски обнимал её, она изредка всхлипывала. Ещё три охранника, как замыкающие. И вся процессия в чёрном…

Все, кроме громил, конечно, расселись на стулья и после многозначительной паузы козлобородый начал:

– Если бы всё, происходящее здесь, не было важным, нас бы тут не было. И хотя скепсис, окружающий моё призвание, до сих пор не выветрился из голов обывателей, вы уже успели убедиться, что есть в этом мире силы, не подвластные простым смертным. И что я, пусть и не в полной мере, но всё же могу немного приподнять завесу непознанного и пустить вас чуть дальше, чем могут позволить законы мироздания.

Ох ты ж фак…

– Сегодня, госпожа, мы все вместе попробуем разобраться с вашей проблемой.

Госпожа всхлипнула. На вид ей было не больше тридцати. Как и почти все женщины её возраста и финансового положения она была достаточно красива и… ухожена, если так вообще можно говорить о женщинах. Всем своим видом она показывала какое-то горькое горе. Господин, по виду её ровесник, такой же ухоженный, нервничал и всё время поглядывал на неё. Сразу понятно, его вытащили из зоны комфорта, и он хочет поскорее всё закончить, но в то же время он искренне волнуется за свою женщину, раз вообще сюда пришёл.

Снова многозначительная пауза.

И вот я думаю, неужто всё это драматичное представление по моей скромной особе? Очень сильно сомневаюсь в этом. Скорее всего, я просто очутился не в то время и не в том месте. Однако выйти прямо сейчас, сказать что-нибудь вроде: "Извините, ошибся цехом" и откланяться, тоже идея не супер гут. Не знаю, почему охрана меня не заметила, но будем считать это знаком свыше, пересидим шоу и домой или куда-нибудь подальше.

А козлобородый продолжал вещать:

– Прежде, чем мы начнём, я хотел бы вас попросить не удивляться ничему увиденному или услышанному, или… осознанному. Через несколько минут мы останемся наедине с невероятным. Все технологии остались за этими стенами, здесь будут только наши чувства. Охране следует покинуть комнату.

Господин сдвинул брови и посмотрел на госпожу. Та с умоляющим взглядом несколько раз быстро кивнула. Он тяжело вздохнул, но всё же согласился. Охранники ушли, и ведущий зажёг свечи. Спичками. Не силой мысли, нет хе-хе-хе…

В цеху ощутимо потемнело. Ненавязчиво так, почти незаметно. Но чем сильнее разгорались свечи, тем темнее становилось. Солнечный свет уже почти не пробивал грязных стёкол. Козлобородый налил в бокалы вино, словно и не заметил, госпожа, поглощённая своими горькими мыслями сто пудов не заметила, а вот мы с господином очень даже обратили на это внимание. Скоро цех поглотила тьма, и лишь свет свечей разбрасывал повсюду дрожащие тени.